ИНФОРМАЦИЯ О ПЕРСОНАЖЕ
• ИМЯ И ВОЗРАСТ ПЕРСОНАЖА: AKA: Sinister, Nosferatu, Pale Man; Richard Fell, dr. Robert Windsor, Mike Milbury, Arnold Bocklin, Steven Shaffran, Edmond Atkinson, Administrator Pearson, dr. Nathan Milbury • ЗАНИМАЕМАЯ ВНЕШНОСТЬ: |
|
• УМЕНИЯ И НАВЫКИ:
Генетик, биолог, преподаватель, сторонник превосходства мутантов и нереальной прелести злодей.
POWERS | ABILITIES |
» Шейпшифтинг на клеточном уровне | » Гений |
[*] Синистер обладает технологиями, стабильный продукт которых позволяет ему телепортироваться. Точная дальность действия технологии неизвестна, и более того – многие полагают, что телепортация является именно мутацией.
[*] Помимо технологий, позволяющих клонировать живые организмы, в арсенале Синистера есть ещё некоторое количество наработок, которые позволяют ему копировать некоторые способности мутантов и использовать их для создания оружия, систем защиты и тому подобного.
[*] Многие оперативные базы Синистера имеют квази-биологическую структуру и способны самовосстанавливаться, видоизменяться и разрастаться, следуя ментальным командам хозяина. К тому же они (базы) предположительно связаны друг с другом сетью «спаек» неизвестной природы, которые, по сути, превращают рассыпанные по всему миру лаборатории в один гигантский, но от этого не менее таинственный научно-исследовательский комплекс.
[*] Синистер является единоличным владельцем огромной коллекции разнообразного генетического материала, который начал собирать ещё приблизительно с 1860го года. В ней собраны по меньшей мере тысячи образцов, включая принадлежавшие нескольким Президентам Соединённых Штатов.
• БИОГРАФИЯ:
В 1859 году малоизвестный, но подающий многие надежды молодой школяр решил посвятить свою жизнь изучению жизни на этой планете. Этот юноша, доктор Натаниэль Эссекс, был одержим работами Чарлза Дарвина, изучал их и следовал им ровно до тех пор, пока не увидел, насколько они закоснелы и лишены смелости.
Где-то в то же время погибает маленький Адам Станислаус, чудом доживший до четырёхлетнего возраста; его существование едва похоже на жизнь – множественные переломы, гемофилия и прочие врождённые дефекты не дали ребёнку ни единого шанса. Натаниэль окончательно стал одержим человеческой эволюцией и мутацией, посвятил всё время разгадке этой сложнейшей головоломки природы. Вскоре, влекомый своим мрачным гением, он перешагнул ту грань, которая отделяет величие от безумия – по крайней мере, так решило Лондонское Королевское Общество. И пусть даже Эссекс не просчитался, утверждая, что мутации могут с полной силой проявиться буквально в течение пары поколений (что по доброте душевной для наглядности решил продемонстрировать), для научных кругов викторианской Великобритании это стало последней каплей.
С позором отлучённый от Общества безумец был вынужден следовать своему призванию, не надеясь больше на признание или понимание. Даже сам Дарвин с горечью предложил несчастному посетить врача, может, он будет в состоянии излечить глубокую рану оставленную потерей сына. Разгневанный, осмеянный и униженный, Натаниэль решил: ежели успех науки требует монстра, значит, быть посему. Он этим монстром станет.
Отвергнутый, Эссекс во благо собственных исследований отринул социальные и этические нормы, нанял на службу группу головорезов, которых назвал Мародёрами, и с их помощью добывал себе материал для экспериментов – сирот и бездомных. Его наука была выше земной морали: он даже эксгумировал тело погибшего сына и ставил на нём эксперименты, чем поверг в ужас собственную жену.
Пробудившийся от гибернации Эн Саба Нур, иначе известный как Апокалипсис, был приятно удивлён, заинтересован и однажды потребовал аудиенции с доктором Эссексом.
Апокалипсис взял шефство над многообещающим генетиком, лондонец же в свою очередь, имея все основания полагать, что Нур является первым мутантом на планете земля, привёл незнакомца в Клуб Адского Пламени, тайное общество богатых и влиятельных верноподданных Её Величества, ищущих власти и могущества – подобный нетривиальный обмен любезностям скрепил их союз. Однако далеко идущим планам было не суждено сбыться: пара путешественников во времени попыталась предотвратить превращение Эссекса в Синистера, отправившись в 19 век, не подозревая о том, что на самом деле своими действиями однажды остановят восхождение Нура. Казалось бы, эти двое смогли убедить доктора: ещё не поздно остаться хорошим человеком, ещё есть время всё исправить и не допустить трагедии… и он даже поверил.
1860 г.
Дома Ребекка в очередной раз проходила через муки родов. К несчастью, роды были преждевременными, и доктора в один голос утверждали, что спасти не получится ни сына, ни бедняжку. Эссекс умолял супругу не сдаваться, обещал всё исправить, помочь, клялся, готовый сотворить чудо, однако все его мольбы были отринуты с ненавистью и отвращением. Умирая, она сказала, что любила его однажды, но теперь не испытывает ничего, кроме ненависти к этому существу, которое больше не знает. Он больше не был её возлюбленным – только воплощением зла. «Sinister» было последним словом, которое услышал вдовец, не оставивший после себя никакого наследия помимо позора и обломков некогда цветущего рода.
Он в отчаянии разрушил могилы предков и даже пытался прийти к кумиру своего прошлого, низвергался с высот безумного надрыва и истерического торжества до чернейшего отчаяния, метался от ярости до стойкого намерения лишить себя жизни: в его жизни больше не оставалось ничего… кроме науки.
Так доктор вернулся к Апокалипсису и принял его предложение стать чем-то большим, чем просто homo sapiens. И тем лучше, если это отдалит его от раскания, морали, жалости… жизни. Отказавшись от мира, Эссекс прошёл трансформацию и был изменён Апокалипсисом, однако – ironically – это же изменение и вернуло теперь уже Синистера к миру.
Вырвав из себя всё, что формировало земное существо, человека, и, получив доступ к практически всем знаниям Апокалипсиса, Синистер осознал план своего господина от начала и до конца. «Жестокость ради жестокости есть невежество; невежество же, в свою очередь, – утверждал он, принимая решение предать повелителя, – есть величайший враг науки». Таким образом, вместо того, чтобы создать вирус, который бы согласно первоначальному плану уничтожил «недостойное» население Земли и видоизменил всех прочих, он разработал специальный вирус исключительно для Эн Саба Нура, вынуждая того вновь скрыться в убежище и погрузиться в сон.
Путешественники во времени, оказавшиеся Скоттом Саммерсом и Джин Грей, сумевшие отсрочить пришествие Апокалипсиса, вернулись обратно в свой временной отрезок и Синистер, наконец, остался один.
1882 г.
Преспокойно дожив до похорон Чарлза Дарвина и даже посетив их, Синистер перебрался в соединённые штаты и устроил себе врачебную практику в Нью Йорке, выполняя также обязанности акушера, что предоставило ему прямой доступ к огромном количеству генетического материала (в частности, к Даниэлю Саммерсу и Аманде Мюллер*, стоящими у истоков рода Саммерсов).
Одержимый теперь новой целью – окончательно освободить себя и весь мир от власти пока ещё спящего богоподобного существа – Синистер начал свои поиски идеальной мутации, которую можно будет в конечном итоге противопоставить Апокалипсису. Он не считал генетику панацеей от всех болезней, искренне полагая, что природа сама собой, лучше любых учёных сочетает качество с качеством и рано или поздно произведёт на свет такую мутацию, какой не добиться в лабораторных условиях даже самым светлым умам науки. Постоянно улучшая и корректируя планы своего бывшего ментора, Эссекс видоизменял его и параллельно изучал любой генетический материал, до которого был в состоянии добраться.
*Аманда в середине сороковых годов двадцатого века станет одним из самых активных (и скорее всего лояльных Синистеру) участников проекта исследования мутантского генома «Чёрная Колыбель».
Конец двадцатого века.
В 1891 году Синистер столкнулся с ещё одним дуэтом путешественников во времени, на этот раз вместо преисполненной святого идеализма парочки пришли двое проходимцев: Гамбит и шейп-шифтер по имени Курьер. Именно у последнего и именно в то время Бледный Человек «позаимствовал» способности, чтобы потом воспроизвести их в своём геноме.
Впрочем, к чему останавливаться, когда у тебя на руках далеко не одна сотня образцов самых разнообразных материалов, практически каталог способностей?
Двадцатый век начинается.
Приблизительно десять лет спустя он объявился в Канаде, как раз в то время, когда молодой и беспамятный Джеймс Хоулетт переживал трагедию смерти первой большой и чистой любви. Синистер волей судьбы столкнулся с люпином, моментально распознав весь потенциал, и после не слишком занимательной цепочки событий в конечном итоге добился успеха. Там, в лесах Канады, в начале 20го века будущий Росомаха впервые теряет память.
1915 г.
Значительно позже Синистер наделил Иакова Шоу способностью метаморфа, при помощи которой тот в скором времени убивает собственного брата и становится отцом Себастиана Шоу.
1930-е гг.
Собирая материал для эксперимента, Синистер встретил в Калифорнии женщину по имени Фэй Ливингстон, которая из-за нелепого стечения обстоятельств обнаружила одну из тайных лабораторий. Вынужденный похитить Фэй, чтобы не дать распространиться этому знанию, к счастью или нет, но Синистер узнал: её генетический код носил в себе икс-фактор, следовательно, шанс на то, что родится ребёнок мутант, был более чем высок. Что-то заставило Эссекса пойти ва-банк и выложить несчастной всю правду, однако та, придя в ужас, оказалась неспособной оценить всю прелесть подобного будущего и попыталась сбежать. Не давая воли своей человечности, Эссекс ставил над мисс Ливингстон эксперименты только лишь для того, чтобы в один момент без объяснений и лишних слов позволить ей уйти.
Фэй Ливингстон никогда не женилась и не пыталась завести детей. Раз в год вплоть до самого конца мистер Синистер навещал её в доме престарелых «Карлайл». Фэй умерла у него на руках.
WWII
Одно из своих прозвищ, «Носферату», Синистер получил во время второй мировой, пока работал в концентрационных лагерях, до полусмерти пугая не только пленных, но и самих нацистов. Свидетелем его работы стал один из несовершеннолетних заключённых по имени Макс Эйзенхардт.
В 1944 году он столкнулся с Джоном Грейкроу, который позже станет первым «новым» Мародёром, Скальпхантером.
1946, некий доктор Нейтан Милбёри принял участие в проекте «Чёрная Колыбель», наряду с доктором Райкингом, доктором Марко и мисс Адлер. Также с группой учёных сотрудничал доктор Ксавье, работавший на полигоне Аламогордо в Нью Мексико, однако установить был ли причастен доктор Ксавье к проекту «Чёрная Колыбель» непосредственно – невозможно.
Вьетнам, 1968 г.
Во время Вьетнамской войны Синистер и Скальпхантер добывали материал для изучения, похищая солдат и местных жителей. Ходят слухи, что именно его деятельность в то время положила начало россказням о Белом Дьяволе. Саблезуб, нанятый для расследования исчезновений солдат, соглашается сменить сторону и забыть о своём задании за более внушительную сумму. Обезглавленное тело заказчика находят на следующий день.
конец 60х-начало 70х
Работает с одним из отделений ГИДРы, консультируя, наставляя специалистов и подталкивая ход исследований в нужную сторону. В какой-то момент из-за подозрений в нечистоплотности замыслов этого отделения и его куратора, Вайпер, решил "ойвсё" и сбежал спасать свою шкуру. Больше, чем неправомерное использование своих наработок, Синистер ненавидел, когда кто-то пытается копаться в его геноме.
1973-1979 гг.
После шестилетней работы над «Оружием Икс» покинул проект следом за безвозвратно утерянным образцом под кодовым именем «Росомаха».
Nota Bene: Едва ли Синистер всерьёз обратил внимание на переполох, устроенный группой мутантов-экстремистов и мутантов-поборников добра и справедливости в '73 году. Разумеется, после, сопоставив резкое увеличение количества стабильных и нестабильных червоточин, бледный сложил два и два, но, как известно, после драки кулаками не машут.
Омаха, Небраска
Именно в Государственном Приюте для детей-сирот, над очередной лабораторией, над множеством перекрытий и вентиляционных шахт жили брошенные дети. Среди которых – два брата, Алекс и Скотт, за которыми Синистер следил с особым интересом.
1987-1990 гг.
Доктор Роберт Виндзор присоединился к проекту «Оружие Икс» и, помимо всего прочего, всегда с готовностью консультировал доктора Кинни касательно нюансов в секвенировании генома, особенностей исходной мутации и прочих трудностей, связанных с воспроизведением или восстановлением повреждённого генетического материала. Официально тело доктора Виндзора не было найдено, в последующих отчётах значится как пропавший без вести.
Приблизительно в то же время другое подразделение проекта потеряло некоторое количество подопытных экземпляров.
1992 г.
Основываясь на данных, собранных на проекте «Оружия Икс», Носферату начал свой собственный проект, в шутку называя его «Галатея». Исходным материалом послужил генетический материал Джин Грей и Скотта Саммерса.
1999 год, Резня Морлоков
За год до Миллениума мутантская общественность была потрясена жуткими известями о настоящей кровавой бане, которую устроила группа неизвестных в тоннелях прямо под Нью-Йорком. Выжила только одна девочка, Мэрроу. Разумеется, заказчиком был Эссекс, исполнителями – Мародёры.
К сожалению, внушительная часть подземного сообщества Морлоков была модифицирована/создана Зверем, случившимся с этой землёй благодаря очередной червоточине; мастер, конечно, был другим, но стиль принадлежал Синистеру, а неправомерное использование своих наработок, исследований и технологий он допустить не мог. Впрочем, смерть нескольких не вполне удачных экземпляров в мировоззрении Носферату была не такой уж высокой платой за сохранение его тайны и, следовательно, всего далеко идущего плана по низвержению Нура.
К 2004 году, наконец, полностью сформировалась физическая оболочка клона Джин Грей, Мэделин Прайор, и Синистер смог приступить к завершающему этапу формирования разума телепата в надежде сохранить стабильность сознания и подсознания.
>>Шесть лет спустя подбирает Феникс на Алкалае.
Сентябрь 2015 года
Спустя два года после исчезновения Чарльза Ксавье, Бледный Человек занял его место в Институте, умело скрываясь под безупречной ментальной маской и физической, созданной при помощи способности подвергать изменениям своё тело на молекулярном уровне. Разумеется, подобное «воскрешение» было сопряжено с некоторыми трудностями, однако ради своих целей Эссекс был готов выжидать, терпеть недоверие и быть идеальным миротворцем... до поры до времени.
• ХАРАКТЕР:
Безжалостный человек, который едва ли задумается о том, разрушит ли он чью-либо жизнь в попытке получить желаемое. Его модус операнди: действовать из тени, используя наёмников, клоны или «переубеждённые» оригиналы, подвергшиеся воздействию, и неважно каким было это воздействие – пытки, шантаж, телепатия или долгие дружеские диалоги за рюмкой чаю. Благодаря своему бессмертию склонен к многоходовкам, предпочитает торопиться, не спеша. Легко способен пойти на немыслимые жертвы ради своей одержимости или высшей цели, что зачастую является одним и тем же.
Амбициозный, уверенный в себе и весьма обаятельный человек, который (к несчастью многих) умеет пользоваться качествами своего характера. Нередко бывает подвержен вспышкам гнева, склонен недооценивать противника. Слишком высокомерен, скрытен и недоверчив, что тоже, естественно, регулярно работает против него.
В степени ненависти к Богу и отрицания веры мог бы посоревноваться с одним известным колосажателем.
Мерзавец. Манипулятор. Джентльмен.
• ПРОБНЫЙ ПОСТ:
Границы и Тень жили-поживали в совершенно разных плоскостях: по одну сторону «таможенный контроль» междумирья (со всеми неприятностями в виде расщепления на молекулы и далее, далее, далее), по другую – зачастую недостаточно материальный ветер из рода люпиньего, и редко, очень редко эти две плоскости пересекались. Настолько редко, что за всю свою долгую и полную интересных событий жизнь это существо так и не познало настоящую трагедию зарамкованности и закрытых дверей. Весь мир служил Зефиру огромной детской площадкой, весь мир, который и вселенная, и квант, и седло, и горшок с петунией, и кашалот. Отчасти поэтому в конечном итоге никак нельзя было назвать отщепенца рода Северного злым или разрушительным созданием …в неполном смысле этих слов.
Убийства не в счёт, это всего лишь природа, помноженная на детское «хочу это, дать это»; то, что оказалось вне порочного круга ошибок молодости и указа страстей, вполне походило на пометку «добродушный трикстер» на полях. И хотя Седьмой, опять же, шутить не умел и не очень-то любил, да и добродушностью отличался в исключительно своей, хтонической манере, на фоне местных божков (а порой и от большей части сказаний) он выделялся как нельзя более выгодно.
Не всё было настолько гладко, как хотелось бы: что-то, конечно же, беспокоило и находило своё разрешение в излишней склонности к меланхолии со всеми вытекающими. Возможно, виной тому было непреходящее чувство безнаказанности, всемогущества и чего-то ещё такого, вроде как само собой разумеющееся, но столь же уместное как трусы поверх колгот; или слабое воспоминание о надменно задранном подбородке, сдержанном шелесте платья, своей чернотой разрушающего яркий и светлый мир вокруг, что-то такое, невесомое, как пёрышко. Долгие размышления, разбор причинно-следственных связей, собранность и внимательность помогли бы Зефиру разобраться в причине душевных тягот, но ведомый то ли инстинктом самосохранения, то ли всё ещё живым и здравствующим юношеским эскапизмом он топил свои печали в смертных, готической литературе и чилийском (как взрослый).
Его тело, тщедушное и нелепое, с худыми конечностями, острыми суставами и белой как у мертвеца кожей принимало одно лучше другого; на самой низкой позиции в рейтинге стояли, конечно же, люди. С вином и мрачными историями, от которых «кровь стынет в жилах», как писали на обложках, дело обстояло куда лучше, особенно когда история касалась безвременной кончины или в общем и целом конечности всего сущего. Такое действовало на Зефира как алпразолам, который к тому же вовсе не запрещено мешать с алкоголем.
Он свесил это вот своё тело с мягкого, застланного лоскутными одеялами матраса, опираясь на желтоватые страницы раскрытой пятернёй, и отхлебнул из кружки. У кружки была отбита ручка, она больно врезалась в мягкую розоватую кожу ладони, точно так же как ребро (шов?) матраса – в костлявую грудь. Он так и не удосужился обратить внимание на то, кто он теперь, какое имя носит или гендер, такие проблемы занимали Тень едва ли больше, чем душевные страдания личинки муравья. Больше всего ему хотелось знать, что же было дальше с семьёй крестьян и их детьми. И как это связано с Эли.
А ещё, на самом деле, Зефир ждал. Ждал, когда встрепенётся дед, почуяв его нахальное присутствие поблизости (ну какой дурак сможет себе отказать в возможности глянуть на настоящую семью), когда отец покривит носом, учуяв своё нежданное дитя, и когда наконец завеса истончится настолько, что сюда хлынут не только отголоски старых богов, но и кое-кто ещё, кто делит на семерых одно генеалогическое древо. То, что рано или поздно их всех занесёт в одно и то же место, овеществлённый ветер-рецидивист не сомневался – таковы законы жанра и эпоса, и сказки, и готического романа. Даже смертные подчиняются этому ритуалу, хотя, казалось бы, создатель мог бы и не напрягаться.
Но создатель любил отсыпать себе мешок-другой сложностей. А Зефир в свою очередь был не против оказать посильную помощь, выдумывая всё более сложные способы почитания своей весьма таинственной персоны. Однажды, находясь под впечатлением от одной из своих любимых книг, он даже потребовал юную леди с наисвежайшей ранкой на предплечье, но на вкус её кровь оказалась не такой вкусной, как воздух: гладкая, округло-солоноватая, этого не отнять, но слишком уж вязкая.
У местных такая капризность, надо сказать, ни удивления ни негодования не вызвала: они привыкли к переборчивости своих местных богов, уже давно погружённых в сон. Здесь и сейчас куда эффективнее отвечал одетый в эксцентричную человеческую шкурку Тень, так почему бы и не склонить чёрные головы, не пролить в его честь чашку-другую толчёных трав или разрезать запястье девственницы. Тень… а что Тень, он был доволен (или довольна): в его жизни были те, о ком он мог позаботиться, а в отместку они возвращали эту заботу сторицей. И, что самое замечательное, ни этим, ни чем другим вроде стен или замков, он не был ограничен, в какой-то степени он чувствовал себя повсюду. Там, например, где вкусным ржавым и фиолетовым расцвело дыхание одного из старших братьев.
Волчонок перевернулся на спину и, закинув ноги на скрипучую стену, захлопнул книжку, не беспокоясь о закладке или номере страницы. Затылок уткнулся в ковёр. Волосы легли в пепельницу. Зефир улыбнулся: "Дариен".
ИНФОРМАЦИЯ ОБ ИГРОКЕ
• ПОЖЕЛАНИЯ НА ИГРУ:
Желаю культ, псевдонауку, криптоисторию, скандалы-интриги-расследования и деятельность всемирно известного герцога Поднасрать стандартный набор, ограниченное предложение, всего лишь 9,99 после обильных осадков по четвергам.
▴Использованные прототипы: Фрэнк Андервуд (House of Cards), Джо Кэрролл (The Following) , доктор Лектер (книги Т.Харриса)
• СВЯЗЬ С ВАМИ: