ИНФОРМАЦИЯ О ПЕРСОНАЖЕ
• ИМЯ И ВОЗРАСТ ПЕРСОНАЖА: Александр Саммерс, он же Алекс, он же Хавок, вообще где-то 46 лет, но тут ведь какое дело... на самом деле выходит, что 71. Выглядит лет на 40, в зависимости от степени задолбанности окружающим миром. • ЗАНИМАЕМАЯ ВНЕШНОСТЬ: Tom Weston-Jones |
|
• УМЕНИЯ И НАВЫКИ: способность поглощать космическую энергию и пропуская её через свои клетки формировать энергетические заряды большой ударной силы, навыки стрельбы и рукопашного боя, умение водить машину. Имеет иммунитет к способностям своего брата Скотта.
• БИОГРАФИЯ И ХАРАКТЕР: (заранее извиняюсь перед всеми любителями канона за этот текст, дитя порочной связи кино-канона, комик-канона и моего больного воображения, пытающегося скрестить эти трудноскрещиваемые вещи)
Алекс родился в семье бравого пилота Кристофера Саммерса и его жены, Кэтрин Энн Саммерс. Счастливые родители спустя несколько лет закрепили успех, подарив миру ещё одного Саммерса-младшего, Скотта, что добавило в жизнь Алекса в дальнейшем переживаний в виде вины, ангста и прочих богатых чувств.
Детство братьев протекало в мирной и весёлой атмосфере крепкой и любящей американской семьи, до тех пор, пока не случилась беда. Самолёт, пилотируемый Кристофером, во время полёта загорелся по неизвестной Алексу причине. Отец и мать, понимая, что обречены, приняли решение спасти хотя бы детей. Велев Алексу крепко держать Скотта и ни за что не отпускать его, Кристофер и Кэтрин выбрасывают сыновей с парашютом. Падая Алекс видел, как самолёт родителей загорелся и взорвался.
Похороны были мрачными и тяжёлыми. И хоронить-то, в результате, было нечего. Осиротевших Алекса и Скотта отправляют в приют. И всё становится ещё хуже. Казённая обстановка, уставшие от всего воспитатели и учителя, сложная иерархия детей-"старожилов" - всё это было чуждо привыкшим к обычной домашней жизни братьям.
Трудно сказать, что повлияло на Алекса больше, факт смерти родителей, то, что они пожертвовали своими жизнями ради них с братом, то, что он всё это видел и так и не сумел стереть из своей памяти, или же то, что приземляясь он и Скотт очень неприятно ударились о землю, но вскоре способности что одного, что другого брата проснулись, а вот овладеть ими не получалось категорически. В результате Алекс сбегает из приюта, обещая однажды вернуться за братом и забрать его с собой. Когда будет, куда забирать.
Но что-то снова идёт не так. Скитаясь автостопом по дорогам Америки, Алекс случайно попадает в некий разрыв, который выбрасывает его в славный ноябрь 1961 года. Ошарашенный этим путешествием во времени и невозможностью вернуться обратно в свой мир, он окончательно теряет контроль над способностями. Несколько месяцев бродячей жизни и попыток прокормить себя вместе с ещё менее успешными попытками держать свою особенность при себе однажды приводят Алекса в тюрьму, где он сразу же требует себе одиночную камеру, чем серьёзно удивляет руководство тюрьмы, привыкшее к тому, что любой нормальный преступник, тем более такой юный, боится одиночки как огня. Знали бы они...
Но вскоре заключению Алекса приходит конец. Его освобождает парочка подозрительных типов, горящих светлой идеей мутантского отряда борьбы добра со злом - Чарльз Ксавье и Эрик Леншерр. Уже основательно отучившийся доверять людям Алекс долго держится особняком, попав в дружелюбные объятия мутантской коммуночки, но вскоре наконец-то позволяет себе хотя бы немного расслабиться. Это в значительной мере облегчает для него овладение способностями, но оборачивается очередным "Ну люди, ну вашу же мать...", когда мутантской идиллии приходит конец на песчаном берегу Кубы в 1962 году.
Вернувшись в школу Хавок много читает и пытается как-то наверстать упущенные годы, которые следовало бы потратить на учёбу. Он окончательно смиряется с невозможностью вернуться в своё время и наконец-то привыкает жить в том времени, когда его родители только познакомились и задумались о том, чтобы обзавестись им. И это время ему даже по-своему нравится.
Спустя некоторое время получивший при содействии профессора Ксавье документы с датой рождения, не вводящей в ступор полицейских и барменов, Алекс оказывается осчастливлен повесткой в призывной пункт. И в итоге со сложной смесью облегчения, отвращения и опасения отправляется во Вьетнам. Там он встречает Логана и даже какое-то время воюет с ним плечом к плечу. Этот мутант разительно отличается от всех, кого Хавоку доводилось видеть до сих пор. И Алексу кажется, что отличается всё-таки в лучшую сторону.
Тогда же у Алекса появляется светлая мысль о том, что неплохо было бы разыскать отца, хотя возможность сделать это в царящем вокруг безумии представлялась ему достаточно туманной. Однако желание вновь, спустя столько времени, посмотреть на Кристофера Саммерса живого и по возможности здорового, упорно не оставляло Хавока, который к тому времени серьёзно считал, что сумел пережить гибель родителей и смириться с ней.
Война шла своим чередом, если можно так выразиться, Хавок становился свидетелем многих геройств и мерзостей, в меру своих сил помогал первым и противодействовал вторым. Пока однажды во Вьетнам перед самой отправкой Алекса и его сослуживцев домой ни прибыли подручные недоброго доктора Траска. Чутьё Хавока подсказывало ему, что на первый взгляд невинные анализы и обследования скорее всего закончатся чем-то очень неприятным. И закончились бы, если б не явилась в самый последний момент его давняя знакомая Рейвен Даркхольм - ныне Мистик - и не выручила своих собратьев по икс-гену.
Оказавшись в родной Америке Алекс осознал, что понятия не имеет, куда и зачем ему теперь идти. Долгое время он перебивался случайными заработками и обитал в раздолбанной квартирке, которую снимал пополам с таким же как он сам бывшим воякой. Досуг Хавока скрашивали фильмы, которые крутили в кинотеатре неподалёку от его дома. Алекс запоем смотрел всё от чёрно-белой классики до последних новинок, и с тех пор стал большим фанатом американского кинематографа.
Спустя столько лет то, что он считал своим прошлым, казалось ему нереальным, похожим на сон. Алекс почти что полностью поверил в то, что и вправду родился в 44 году, как и было написано в его документах, что всё это - не мир его родителей, а его собственный.
Но он конечно же помнил брата и волновался о нём и его судьба, однако успокаивал себя мыслью о том, что такого, хм, милого маленького мальчика, каким он помнил Скотти, обязательно усыновила бы какая-нибудь хорошая семья. Иногда это помогало успокоить покалывавшую совесть, укоряющую Алекса за то, что он оставил брата одного. Иногда, и чаще всего, нет.
Вскоре до Хавока доходит слух, что после заварушки с надеванием стадиона на Белый Дом и драматической реморализацией Мистик Чарльз Ксавье внезапно решил снова открыть школу. И Алекс решает вернуться. В конце-концов, школа Ксавье была единственным местом в этом мире, где его по-настоящему ждали и готовы были принять любым.
Но война, как ни крути, меняет людей. Алекс смотрел на подростков в коридорах особняка Ксавье, слушал их разговоры - и чувствовал себя безнадёжно чужим и далёким от них. А они в свою очередь сторонились хмурого и нелюдимого Алекса, и ни у кого не появлялось шальной идеи растопить его сердце или сделать что-то ещё в этом роде, как любят писать в дешёвых романчиках в бумажных обложках.
В итоге Хавок решает оставить школу и пуститься на поиски себя и другой, может быть наконец-то своей собственной, жизни. С переменным успехом ему это удаётся - на его пути встречаются интересные люди, он успевает исколесить половину Америки и даже несколько раз поблуждать в лесах Канады.
Временами на Хавока нападает желание покоя. Уткнуться лицом в подушку, вытянуться на чистых простынях, а не сворачиваться клубком в облезшем тощем спальнике в лесной глуши. Исподлобья взглянуть в лучистые и неизменно добрые глаза Профессора, который конечно же готов принять одного из своих первых учеников всегда и любым. Почувствовать себя дома. Чтобы потом, когда стены снова начнут давить, а покой будет казаться могильной тишиной, когда вновь так же остро будет ощущаться забытое было чувство несоответствия всему, что его окружает, снова собраться и тихо сбежать ранним утром.
За время своих скитаний Алекс успевает поработать лесником, строителем, помощником на ранчо, бесчисленное количество раз наняться сторожить что-нибудь или кого-нибудь, и даже устроиться к одному очень странному, но по-своему неплохому типу, ценившему в Алексе неразговорчивость и умение хорошо работать кулаками, эдаким "решателем проблем". Несколько раз Хавок умудряется таки попасть в тюрьму, но всякий раз ненадолго.
Как-то раз после одного из своих возвращений в Школу Алекс знакомится с молодой зеленоволосой девушкой по имени Лорна Дейн. Её способности напоминают ему недоброй памяти Магнето, однако сама она пленяет его настолько, что Хавок впервые за всю свою жизнь теряет голову и влюбляется по-настоящему. Однако простоты их отношениям этот факт, увы, не добавляет.
• ПРОБНЫЙ ПОСТ: (с любой игры и за любого персонажа)
Изначально план Алекса был прекрасен в своей простоте. Сбежать из приюта, кое-как наладить жизнь, а потом вернуться и забрать с собой Скотти. Тот пусть и порядочная заноза в заднице, а всё-таки младший брат, о котором родители завещали заботиться. Только вот в какой-то момент всё пошло не так. Сперва Алекса каким-то непостижимым образом забросило в прошлое, затем его способности резко вышли из-под контроля, а потом он попал в тюрьму, откуда его вытащили, чёрт их дери, Ксавье с Леншерром. Дальше был Карибский кризис, попытка мирно жить и учиться в школе Ксавье, которая пошла прахом из-за того, что началась заваруха во Вьетнаме.
Сидя в призывном пункте и тупо разглядывая патриотические плакаты на стенах, Алекс думал о том, что война дело совсем не такое прекрасное и героическое, как на них пытаются малевать. Не то что бы он много повидал боевых действий, но даже того, что успел увидеть во время Карибского кризиса, ему хватило, чтобы понять, что у мягких и маленьких человечков очень мало шансов против больших железных штук, которые стреляют, летают и взрываются.
Он мог бы, наверное, сбежать, укрыться от призыва в какой-нибудь коммуне хиппи или вроде того. Но это казалось глупым и мелким. К тому же беспокойной голове Саммерса не давала покоя мысль о том, что у него появился шанс найти отца. Он отлично помнил рассказы Кристофера Саммерса о Вьетнаме, которые строго пресекались матерью, а потому были особенно притягательны. Тогда, давно, когда Алекс и Скотт были ещё слишком маленькими, чтобы понимать, что за крутостью и красотой полётов на истребителе обязательно скрывается горечь и страх смерти.
Если бы кто-то спросил Алекса, зачем ему вообще нужна эта встреча с отцом, он бы вряд ли сумел толком ответить. Говоря начистоту, он и сам не понимал, к чему все эти расспросы, а не знает ли кто пилота Кристофера Саммерса, не сталкивался ли кто с ним и не в курсе ли кто, где он сейчас. Естественно, воображение Алекса и не думало рисовать ему приторные картины семейного единения. Из-за того, что он так и не сумел вернуться в своё настоящее, Хавок теперь был ровесником собственному отцу. Так что идея кидаться к папеньке с криками "Я твой сын, сучий ты потрох!" явственно отдавала безумием и Алексу совсем не нравилась.Возможно его влекла мысль пообщаться с Кристофером тогда, когда он ещё не стал той странной помесью хорошего семьянина и невозможного раздолбая, каким Алекс помнил его с детства. Возможно ему хотелось "что-то понять", как это любят говорить во всяких там фильмах и книжках про душевные метания и поиски себя. Чёрт знает. Хавоку не с кем было поговорить об этом. Логана, единственного, кто хотя бы теоретически мог понять его и не покрутить пальцем у виска, услали куда-то в другую часть раньше, чем они успели хорошо сдружиться. Разве что про его мутацию и явное несоответствие возраста по документам и в реальности Алекс успел догадаться довольно быстро - как говорится, птицы по оперению собираются, или как-то так. Впрочем, своё отличие от большинства других вояк оба мутанта предпочитали не обсуждать.
В тот день Алекса с небольшим отрядом отправили патрулировать джунгли. День был просто песня - жаркий, душный и липкий. Воздух был как желе и ни в какую не лез в лёгкие, вызывая дурноту и желание лечь и издохнуть прямо в зарослях. Впрочем, Алекс в очередной раз демонстрировал столь полюбившуюся командованию мрачную молчаливость и ни на что не жаловался.
Едва различимый в зелёном сумраке отряд как мог тихо крался по джунглям, пока следовавший во главе чуткий и наблюдательный как дикое животное индеец Джет Джонсон не подал им знак замереть. Где-то совсем недалеко кто-то переговаривался на вьетнамском, причём весьма агрессивно. Алекс сотоварищи торчали во Вьетнаме достаточно долго, чтобы кое-как, но научиться разбирать речь противника, хотя когда те начинали тараторить вот так же быстро и экспрессивно, понять удавалось хорошо если каждое третье слово. Отряд навострил уши и уже через пару минут им удалось выяснить, что отряд неприятеля захватил какого-то американца, катапультировавшегося из самолёта. Ситуация, в которой полагалось сперва унять благородные порывы и выяснить, сколько всего противников и как они вооружены, а потом уже с воплями бросаться на выручку своим. Джет и Алекс неслышно подобрались как можно ближе к поляне, откуда теперь слышалась не только вьетнамская речь, но и неразборчивая ругань на самом обычном американском английском. Пленный американец в изрядно потрёпанном лётном костюме сидел на земле, спиной к Алексу, так что тот мог различить разве что выгоревшие волосы на его затылке и загоревшую шею, к которой было приставлено дуло АК-47. У остальных шестерых были те же калаши и один СКС, который сжимал в руках неожиданно высокий для вьетнамца крепкий и совершенно лысый парень с плохо зажившим шрамом на правой щеке.
Вернувшись к своим Джет и Алекс изложили увиденное. Было решено, что снайпер, чёрнокожий с казавшейся всем забавной фамилией Уайт, снимет того, который держит пленника на прицеле, а дальше будет как всегда. Чай не первый раз давят разведотряды вьетнамцев в джунглях. Спустя много лет после этой войны Алекс не раз размышлял о том, насколько же крутые у него и его сослуживцев были ангелы-хранители. Как же это им удавалось беречь своих подопечных даже в совершенно безголовых с точки зрения тактики и стратегии стычках, и почти все из них выжили и сумели вернуться в родные края.
Но так или иначе, в этот раз Фортуна была благосклонна, ангелы-хранители в всеоружии, а после недолгого, но ожесточённого боя вьетнамский отряд был убит. Алекс подошёл к бывшему их пленнику и только теперь смог рассмотреть его лицо. От удивлённого "Папа?" он всё-таки сумел удержаться. Кашльнул, скосил взгляд на нашивку с фамилией на лётном костюме отца. И наконец-то, пусть и не по уставу, выдавил из себя:
- Вам требуется медпомощь? Можете идти самостоятельно?
ИНФОРМАЦИЯ ОБ ИГРОКЕ
• ПОЖЕЛАНИЯ НА ИГРУ: в своё сложно прошлое, непростое настоящее и туманное будущее. Практически во всё, таким образом.
• СВЯЗЬ С ВАМИ:
Отредактировано Alexander Summers (2015-09-26 05:30:04)