• УМЕНИЯ И НАВЫКИ:
Отличается силой, выносливостью, долголетием и иммунитетом, характерными для любой приличной асиньи. Может поднять до 25 тонн, но на практике пока не приходилось, а потому сложно сказать, что с ней после таких подвигов будет.
Обучена обращению с оружием – преимущественно с мечом и кинжалами, – но её талантов в этом скорее хватит на уверенную самооборону. Тренировки позволили ей развить природные ловкость и проворность.
Много лучше она в магии: искусна в манипулировании материей и энергией, уже не так уверенно манипулирует с сознанием – не умеет создавать сложные иллюзии, но вполне способна при правильном расположении звёзд (по факту – при хорошем стечении обстоятельств, когда сама Сигюн в адекватном состоянии столкнётся с тем, чья воля слабее) вложить свои слова в чужие уста. Много и упорно практиковала свои способности для исцеления, но мёртвых к жизни возвращать не умеет и не собирается. Знакома с сейдом, на практике особо не применяет. Не является сильнейшей из магов Девяти миров, знает границы своих возможностей и пока что старается за них особо не выходить.
Получила хорошее образование, позволяющее ей говорить на многие темы и во многом разбираться достаточно быстро. Это вкупе с природным умом и развитой изворотливостью сделало из неё неплохого дипломата, способного многого добиться нужным словом.
По мнению многих, имеет особую власть над Локи и может утихомирить его словом, взглядом или топнув ножкой; по мнению самой Сигюн, всё это – сущая клевета и наговоры, и с подобной магией она никогда знакома не была.
• БИОГРАФИЯ И ХАРАКТЕР:
С самого своего детства Сигюн никогда не предполагала для себя особой судьбы. Родившаяся в Асгарде, долгие годы она провела вдали от королевского двора и до поры не знала ни Одина, ни его сыновей. Свои силы и время асинья тратила на изучение доступной асам магии, между тем выискивая разумное её применение для общей пользы. Любознательность её уже тогда не знала предела: Сигюн тренировалась до тех пор, пока не получала желаемого результата, и в эти дни могла забывать о сне и пище, чем вызывала беспокойство своей семьи. Мать её полагала, что достойный супруг отвлечёт молодую асинью от подобных изысканий, но Сигюн решила иначе: изучив многое о других мирах, она жаждала увидеть их своими глазами, для чего и направилась в золотой дворец Одина, просить о дозволении посетить Мидгард – она знала, что многие асы навещали этот мир, что сам Всеотец неоднократно выступал со своим войском на его защиту. Не полагая себя хуже всех прочих, она явила Одину свою магию и доказала, что творить зла не намерена.
Слова своего асинья не нарушила – покуда иные её собратья помогали людям преимущественно в войне, она поддерживала их в миру. Возле неё быстро собрались последователи, называвшие женщину богиней, и отстроили поселение, стремительно разраставшееся до небольшого городка. Сигюн, практикуя своё ремесло, при помощи магии избавляла от болезней людей, скот и зерно, из-за чего городок её процветал. Правительницей она прослыла милосердной, но суровой и строгой при необходимости. В Мидгарде же свела она знакомство с Локи, сыном Одина, и он стал частым гостем в её скромном жилище. От Локи она научилась многому; он же в своей насмешке выразил самое постыдное для неё: мол, нравится молодой асинье не помогать смертным, но чувствовать их раболепие перед ней, слушать хвалебные речи, обращённые к ней. Бог Обмана ещё предостерег её: оступится в чём Сигюн – отрекутся от неё горожане, изыщут себе другого покровителя.
Всю правоту Локи Сигюн смогла осознать, когда в город её пришла страшная хворь, выкашивавшая каждого первого. То, что вместе с болезнью пришли мрачные, в светлых одеждах чужеземцы, асинья тогда проигнорировала: все её силы уходили на исцеление больных, но всё равно не было семьи, которая не потеряла бы отца, супруги или ребёнка. И когда Сигюн, затратившая магии больше, чем следовало, обессилела, выступили со своим словом чужаки: они говорили о своём Боге, способном не только исцелять, но и возвращать к жизни мёртвых. Речи их были долгими и убедительными, и, в конце концов, горожане пришли к своей защитнице и попросили воскресить недавно умершую девушку, дочь одного из них и невесту другого. Сигюн отказалась – она подобной магии не знала, – и тогда горожане обратились против неё. Подначиваемые чужеземцами, они попытались закидать асинью камнями, а её учеников – мальчиков-погодков, часто принимаемых за её сыновей, – затравили дворовыми псами. Обиженная и разгневанная, Сигюн вернулась в Асгард. Город вскоре после того обезлюдел – хворь, говорили, извела каждого, добравшись и до чужеземцев, – был разграблен и выжжен дотла вместе с именем своей покровительницы.
В Асгарде Сигюн, ко всеобщему удивлению, вышла за Локи замуж. Многие полагали, что это положит конец его проказам, а её мирный характер утихомирит младшего сына Одина. На деле же вышло иначе, и успокаивать ей пришлось всех, этими проказами недовольных. Свойственная Сигюн внешняя миловидность, далёкая от чувственной красоты Фрейи или живой привлекательностью Сиф, внушила множество ложных надежд придворным заговорщикам, полагавшим, что асинья мягка и податлива, как воск; скрывавшийся под этим воском камень становился для них откровением. Невозмутимая, улыбчивая и доброжелательная, Сигюн тщательно спрятала плоды давних обиды и злости, сорняками проросшие в ней, и уверенно играла отведённую ей роль асгардской принцессы.
В Мидгард она более не порывалась – даже воспоминания о проведённых там годах, полных света и почитания, были неприятны асинье, – но со временем её заинтересовал Ванахейм. Интерес этот лишь возрастал, и Сигюн вновь оставила Асгард – а вместе с ним и мужа, – и углубилась в непосредственное изучение сейда. Вновь, как и в юности, она подолгу не спала и забывала о многом в своём стремлении изучить все тонкости и не упустить из вида ни одной мелочи. Только известие о гибели Локи оторвало её от обучения – асинья бросила всё и вернулась в Асгард, чтобы добиться ответа от Тора. Возвращаться в Ванахейм Сигюн не стала, поддерживая в скорбный час Фригг и занимаясь собственными изысканиями, суть которых тогда не была ей до конца ясна.
Новость о том, что Локи  вполне так себе жив и наводит беспорядки в Мидгарде, Сигюн восприняла с должным волнением и попыталась уговорить Одина отпустить её к воскресшему из мёртвых супругу, официально – чтобы попытаться урезонить его и уговорить отступиться от притязаний на Мидгард. Итогом стало заточение – хоть и не в темнице, а в её собственных покоях, но под вечной охраной и бесконечно раздражающее, – продлившееся до второй гибели Локи. На его похоронах Сигюн, невозмутимая, что языческий идол, до последней искры не смыкала глаз и менее всего походила на любящую и скорбящую супругу. Её вновь терзали сомнения, и она, в отличие от Тора, не была столь легковерна.
С того дня Сигюн затаилась во дворце, за маской печали скрыв гложущую её неизвестность и ожидая – подтверждения своих сомнений или полного их опровержения. Она выискивала окольные пути из Асгарда, но успеха в том не возымела; это, однако, не заставило её бросить свои изыскания и сложить руки.

• ПРОБНЫЙ ПОСТ:

• ПОЖЕЛАНИЯ НА ИГРУ: навести шороху и интриг в Асгарде, дорваться до Мидгарда, сыграть в мифологию.

• СВЯЗЬ С ВАМИ:

Отредактировано Sigyn (2015-12-27 23:04:24)