ИНФОРМАЦИЯ О ПЕРСОНАЖЕ
• ИМЯ И ВОЗРАСТ ПЕРСОНАЖА: • ЗАНИМАЕМАЯ ВНЕШНОСТЬ: |
|
• УМЕНИЯ И НАВЫКИ: Ученик средней школы. К сверхспособностям, на данном этапе, можно отнести разве что невероятно быструю работу мозга, на гране с гениальностью и хорошие показатели регенирации. Полностью изменен код ДНК, но сдерживаемый болезнью, заставлявшей организм фактически выживать, он не успел полностью активироваться.
Кроме того, введенная сыворотка, в случае Кинера, замедлила фактический физический рост мальчика.
Весьма не плох в механике и программировании. Прекрасно управляет велосипедом.
Умеет готовить блинчики.
• БИОГРАФИЯ И ХАРАКТЕР:
Жизнь Кинера - это череда нелепых случайностей, счастливых стечений обстоятельств, и татального краха всех надежд…
Начнем с того, что никто не знает, кто его родители.
Харли… А точнее некий мальчик, появился на свет в одном из заброшенных домов … Худяковы* в конце 2002-го, где, собственно, и был оставлен. На непрекращающийся плач младенца отреагировали случайные прохожие.
В доброй сказке, уже в этом месте, должен был случиться хэппи энд, но увы - у нас с вами другая история.
Милиция, палата отказников в больнице, грязные пеленки, ржавая кроватка. Вся суть жизни в одном месте.
Но, долго задержаться не удалось.
Ему даже не успели дать имя, хотя старая уборщица, в своих причитаниях, окрестила его «Артемкой».
По счастливому стечению обстоятельств (разумеется, счастливым оно было только для ректора, старавшегося сократить нежелательно возросший показатель отказов и смертности в своем подотчете), некая благотворительная Американская организация, документально, якобы, аккредитованная ООН, внезапно изъявила желание забрать несколько младенцев (исключительно мальчиков) по так называемой «программе адаптации», да и к тому же, предлагала не малую сумму в качестве гранта для профилактики сиротства в регионе, заботилась о всех документах, и предоставляла полную конфиденциальность. Казалось бы, в чем может быть подвох?
Для Ручкина В.И., а именно так этот человек фигурировал в заключенных договорах, подвоха не было. Да он его и не искал. Получив обещанные деньги и бумаги, он передал шестерых новорожденных встречающей стороне и думать о них забыл.
Малышу тогда едва исполнилась неделя.
Согласно заключенному договору, детей должны были привезти в Нью-Йорк, и, после некоторых организационных мероприятий, распределить по семьям на равне с обычными американскими отказниками и осиротевшими. Однако, как только самолет покинул воздушное пространство России, добросовестное исполнение договора перестало волновать не только Ручкина, но и так называемых «послов ООН».
Вместо Нью-Йорка самолет совершил посадку в Портленде, откуда «груз #NA085RU5» был транспортирован на северо-восток штата, в место, обозначенное исключительно координатами со спутника.
Если бы, спустя десять лет, Харли спросили: «Ты веришь, что правительство США может проводить генетические эксперименты над детьми?» он ответил бы однозначно «Нет».
В памяти Харли не сохранилось ничего из тех дней.
Груз, маркированный не американским прификсом, разделяли на три группы каждый, и каждую передавали своим специалистам. Харли повезло. Из возможных вариантов применения различных модификаций, он попал в группу, где ставились эксперименты над мозгом, путем попытки перекодировать ДНК.
Если бы он только знал, что те «монстры» от которых когда-то он помогал Тони отбиваться, это то, чем, согласно проекту, должен был стать он и его группа…
В 2002 году все было лишь началом эксперимента. В качестве опытных образцов было принято решение взять самых маленьких - таким образом, должны были избежать несоответствий в развитии тела и мозга, так как, предполагалось, что при подобной стимуляции, мозг задаст необходимый вектор для развития самого тела. Однако … вмешался тот самый нелепый случай, который, как ни странно, спас Харли жинзь.
По какой причине, перед введением сыворотки, никто из специалистов не догадался сделать комплексного осмотра состояния организма - история умалчивает. Харли попал в группу «мозгов», именно потому, что при первичном осмотре, статистически, его мозг был признан одним из самых крепких и здоровых. Но почему-то никому в голову не пришло проверить почки.
Сильный жар, судороги, истерические вопли младенца, и совершенное недоумение со стороны специалистов. Действительно. Ведь все показатели мозговой активности мальчика были в норме - ускорение работы нейронов, но в допустимых пределах. С точки зрения эксперимента, малыш был здоров, но…
Мысль проверить работу почек пришла спустя несколько дней, когда в крови Харли, внезапно для врачей, был обнаружен сепсис. Двусторонний рефлюксирующий мегауретр, и, как следствие, пиелонефрит.
«Слишком мал для оперативного вмешательства, а до года не дотянет» такую выдержку из слов хирурга можно обнаружить в личном деле Кинера. Позже было принято решение «устранить» образец NA085RU5BM05, что и было поручено молодому специалисту Майли Уилсон.
Именно ей Харли обязан жизнью.
Уилсон не только не смогла убить мальчика, ей удалось вывести его с объекта, передать знакомым специалистам в Вашингтоне, и вдальнейшем, добиться для малыша получения Американского гражданства, и все это втайне от начальства. То, что едва не убило Кинера, в данном вопросе спасло ему жизнь - с минимальными шансами на перспективу дожить до года, никого особо не заботила его дальнейшая судьба. По всем параметрам и показателям, образец NA085RU5BM05 не должен был выжить.
Но сыворотка прижилась.
Именения, происходившие в мозге у Харли, повлияли и на выносливость организма. Не смотря на это, первые полтора года своей жизни Харли провел в больнице на грани жизни и смерти. Постоянные вспышки пиелонефрита, сепсис, переливания крови, тяжелые, токсичные препараты. Отделение урологии, хирургии, интенсивно терапии, и, наконец, реабилитационное отделение. К сожалению, в 2003, вылечить заболевание полностью было невозможно. Не теми силами, которые были доступны для обычного отказного малыша.
И все же, Харли Кинер выжил.
Чего не сказать об остальных образцах эксперимента и всей базе. Внезапный пожар превратил в пепел все и всех, кто находился на объекте, буквально, неделю спустя после того, как был отдан приказ ликвидировать Харли.
Как только состояние мальчика стало более или менее стабильным, (а после реконструкции правого мочеточника, основную часть проблем стало по силам сдерживать медикаментозно), Харли был отдан на усыновление.
Дальнейшую его жизнь, однако, тоже нельзя назвать легкой.
Постоянные визиты к врачу, запреты, ограничения, лекарства, непрекращающаяся боль - это было для Кинера чем-то нормальным. Другой жизни он не знал. Его даже не сильно смущал мочеприемник, закрепленный на левом боку, в который была выведена левосторонняя уростома. Больше всего Харли огорчало одиночество.
Так получилось, что у него не было друзей в школе, он не был близок с усыновителями (откровенно говоря, ему казалось, что они его не любят), а единственный человек, который по-настоящему любил Харли - жил от него в сотнях километров.
Бабушка… Да, у Харли была бабушка. Прекрасная боевая старушка - Анна, отличавшаяся ворчливым характером, но поразительным упорством, добротой, и здоровьем. Фактически, она была единственной, кто хоть сколько-нибудь интересовался будущим Кинера.
Анна забирала его на все каникулы, игнорируя все жалобы дочери на то, как сложно жить с Харли без врачей под боком, она (и только она, стоит заметить) кормила его мороженым, водила по всем выставкам, и подстегивала непомерно быстрое умственное развитие внука. Она любила его как родного, и никогда не позволяла самому Харли жаловаться. - «Своими мыслями и нытьем ты притягиваешь к себе проблемы, Эрл. Ты программируешь сам себя на неудачи. Ты должен понимать, и помнить, что ты очень счастливый человек. Ты живешь с заболеванием, от которого другие уже давно бы умерли. Ты можешь ходить, можешь говорить, видеть, читать. У тебя прекрасный ум. Ты должен быть благодарен своей жизни, Харли. Будь благодарен.»
И Кинер был благодарен. Но от этого ему не становилось менее одиноко. С каждым годом его визиты к Анне становились все реже и короче, а не за долго до его девятого дня рождения - она погибла. Ее завалило одним из разрушившихся, во время землетрясения, домов в Вашингтоне. Примечательно то, что она искала подарок на день рождения Харли.
Другие стали бы винить Мстителей, правительство, судьбу. Что угодно. Но Харли винил в этом себя… «Если бы я был обычным идиотом, играющим в футбол, она никогда бы не полетела в Вашингтон искать мне подарок» - как-то признался он в своем видео-дневнике, который никому не показывал.
Он никогда не переживал сильнее, чем в день ее смерти. Даже, когда стало понятно, что отец больше не вернется к ним, Харли вряд ли испытывал что-то большее, чем досаду. С отцом он так же не был близок. Они даже толком не разговаривали.
Впрочем, в его уходе для Кинера были и плюсы - он смог переехать жить в амбар, и занять все помещение под себя: никто больше не ругал его за грязные вещи на полу, разбросанные микросхемы, и работу при плохом освещении.
После ухода отца, его мать вообще перестала интересоваться тем, что происходит в жизни сына.
В общем и целом, жизнь Харли не выделялась ничем примечательным. Школа - амбар - школа - больница. Все маршруты заранее известны, каждый день такой же, как предыдущий. Даже вкус овсянки перестал вызывать тошноту. Организм словно смирился с безысходностью.
Учеба давалась мальчишке очень легко, однако никакого удовольствия от процесса, после смерти Анны, он не испытывал. Это было похоже на нахождение в террариуме, когда вокруг тебя улитки, даже учитель.
Единственное, что всегда нравилось Харли - это музыка и танцы. К сожалению, в его школе не было оркестра, а танцевать он не мог по состоянию здоровья. Это проклятое здоровье… оно лишило мальчишку удовольствия делать все: кататься на велосипеде, плавать, танцевать, драться. Ему даже по лестнице долго подниматься было трудно, всему виной стома, на закрытие которой у родителей не было денег.
Но, что нас не убивает, то делает сильнее. Не имя возможности влипать в неприятности и лазить по деревьям, Кинер занимался программированием, механикой, изучал микробиологию и даже влез в биоиженерию… В новом году он собирался подать документы в Saint John’s Hight School, надеясь получить гранд на обучение, но внезапно в его жизнь ввалился один потрепанный механик.
Это были рождественские каникулы. Снег, холод, доктор Пеппер, куча домашки. Все, как обычно. Харли вернулся из библиотеки с полным комплектом книг по ядерной физике, пока еще не совсем понимая, зачем он вообще их взял , ведь он никогда не интересовался этой отраслью.
Все было как всегда: автобус, хот-дог, очередной том «Звездных Воин» в дороге. Но все изменилось, стоило Кинеру выйти из автобуса. Его внимание привлек необычный след тянувшийся через припорошенные снегом поля до самой двери в его амбар, дверь в который была открыта.
Сестры и матери не могло быть дома, он пересекся с ними чуть меньше получаса назад в городе, они не собирались возвращаться и шли к какой-то подруге.
Харли замер. Где-то внутри у него промелькнула надежда: возможно, вернулся отец? Но он отбросил ее так же быстро, как она закралась: они не были нужны ему раньше, с чего бы он захотел видеть их сейчас?
Вооружившись самопалом, спрятанным за пустыми бочками из-под топлева, Харли шагнул внутрь, и… И ожидал любого поворота событий, но только не Железного человека на своей продавленной софе.
Стоит ли говорить об эмоциях, захлестнувших мальчика? В общем, он был в восторге. Чего нельзя было сказать о Тони, который явно не привык к такой прыти и любознательности с расстояния ближе, чем метр.
Но их близкое знакомство длилось недолго. После непродолжительных вылазок в пределах Роуз-Хилл, Старк отправился, как он вероятно считал сам, спасать мир, оставив на Харли спасение собственного костюма, с которым мальчишка справился блестяще… Вернее, блестяще помог Джарвису, а через какое-то время, Железный человек исчез. Улетел, едва не выбив дверь в амбар, и не оставил после себя ничего, кроме бардака… а так же части программного кода и истории данных, которые Харли удалось вытащить до того, как система самоактивировалась и включила защиту.
С тех пор он больше никогда не виделся со Старком. Первые пол года после их расставания, Харли жил в с уверенностью, что Тони про него забыл, пока однажды летом не обнаружил свой амбар полностью переоборудованным по последнему слову технологий, а кроме того, на его медицинский счет была перечисленна крупная денежная сумма, позволившая незамедлительно провести операцию по закрытию стомы и пластике второго мочеточника.
Впервые за всю свою жизнь, у Кинера проявилась надежда, что однажды, он сможет стать кем-то большим, чем простым заучкой из Роуз-Хилл.
Подгоняемый мечтой о светлом будущем, о тех возможностях, которые ему открылись, Харли быстро встал на ноги после операции. Через месяц, к огромному шоку врачей, мальчишке удалось полностью отказаться ото всех лекарств. Почка и мочеточник не только заработали. По последним отчетам, их состояние было идеальным, словно бы Кинер вовсе никогда не болел.
Организм, избавленный от якоря, тянувшего его вниз, тот час начал стремительно развиваться, подгоняемый рвением своего хозяина.
Мальчишка практически не спал. Все свободное от школы время, он стал проводить деля поровну между собой спорт и науку. Он занялся карате, научился плавать, смог пойти на танцы, а вечерами изучал всю ту информацию, к которой Старк счел нужным открыть мальчишке доступ.
Чуть больше года его жизнь можно было сравнить с мечтой, до тех пор, пока однажды ночью Харли не проснулся в ледяном поту. Вокруг все было без видимых изменений: амбар был пуст. Ни одной души, кроме него самого… И все же.
Едва паренек поднялся с дивана, до его слуха долетел громкий хлопок. Секунда тишины, детский визг, второй хлопок. Тишина.
Кинеру показалось, что земля под его ногами исчезла. С негромким стоном он отшатнулся и осел на ящик с реагентами, бешено бегая глазами по пространству вокруг себя. Ему не нужно было объяснять, что произошло. Он почувствовал все за несколько секунд то того, как это свершилось. Не было паники. Не было даже осознания произошедшего. Был лишь судорожный поиск решения сложившейся проблемы…
Когда решение пришло, Кинер побросал все самое необходимое в рюкзак, открыл все имевшиеся в ангаре баннолы с газом, схватил велосипед, вышел и забросив в окно горящий сверток, тот час сорвался с места…
Прогремевший через несколько секунд взрыв разнес ангар до основания и разрушил большую часть дома. Волной Кинера откинуло на несколько метров, забросив в канаву между дорогой и лесом. Сквозь полыхавший огонь, и черный дым, мальчишка смог разглядеть две фигуры, вышедшие прямо из огня, и (очевидно заметив приближающихся зевак, а так же сирены спец служб) скрывшееся в западном направлении.
Позже, он сотню раз спрашивал себя «зачем я это сделал?», но ответ каждый раз лежал на подсознании - он просто знал, что так нужно. Знал, что это единственный способ. Просчитал это в голове.
Хотя не мог поверить самому себе, и не мог простить.
В ту же ночь Кинер сбежал из Роуз-Хилл, и отправился на восток.
• ПРОБНЫЙ ПОСТ: (с любой игры и за любого персонажа)
- Забавно это, быть человеком? - Непонятное зеленое необъемное пятно растеклось все такой же непонятной массой.
- О да, высший класс. - Боль в горле мешала говорить, глотать, и вообще двигаться. Часто ли болел Уилсон? Да нет, не часто. Вернее даже сказать, что редко. Таковы уж особенности всегда раненного состояния - сложно отличить, где здравие, а где болезнь. Но сейчас, в данный момент, малец, с уверенностью, мог пожаловаться на сопливый нос, больное горло (такое, что складывалось ощущение, словно бы Джон проглотил кучу осколков стекла), и квадратную ватную голову. Последние полторы недели мальчишка помнил как в тумане: вроде они и были, а вроде, в то же время, прошли где-то там, за чертой, во сне без сновидений. Что из них было реальностью, а что вымыслом - вопрос интересный и ответ на него только предстояло узнать. Но для начала, нужно,.. нужно как минимум...
С трудом Алан открыл глаза: приглушенный свет с трудом просачивался сквозь плотно сомкнутые темные шторы, в комнате, что на половину тыла закрыта белыми простынями, парила пыль, и стоял какой-то неясный сумрак, отстранено похожий на туман в гавани. - "Моя голова..." - Придерживая не то примочку на лбу, не то сам лоб, Уилсон медленно сел, скорее подсознательно зная, чем замечая, что с него спало одеяло. В комнате было пусто и тихо... нетипично тихо, для Лондона, о шуме которого просто ходили легенды.
Аккуратно откинув одеяло в сторону, мальчишка медленно опустил ноги на пол. Тот был теплым. Сухим, и теплым.
Сильнее опираясь на ноги, от того, что состояние морской качки, после едва отошедшего сна, не покидало, мальчишка перевел взгляд на свои ноги: грязные. Хотя, кто бы сомневался, ведь он вырубился еще в экипаже. Последним, что отчетливо помнил Уилсон перед несколькими днями полного забытия, это как он кричал, со всех ног бежав следом за экипажем, в которым лишь случайно разглядел Уилсона…
Мальчишка медленно встал на ноги, неуверенно ощупывая теми пол, и прихрамывая, как обычно, прошагал к зашторенному окну. Он смутно помнил, как его окликнул управляющий, наградил отменным тумаком, и потом попытался отлупить тростью, за то, что юнец, видимо, поднимал шум. Смутно помнил, как оказался в руках у Генри, при этом, словно младенец пуская слюни, сплевывая кровь. Дальше карета, неясный шум, кашель, снова кровь и чернота.
После этого, конечно, мальчишка уже несколько раз приходил в себя. Кажется, долгое время после того дня у него была лихорадка, но об этом сейчас могли свидетельствовать отчетливые признаки простуды, и, пожалуй, настойки, оставленные на столе врачом.
Крепко стиснув пальцами жесткую ткань тяжелых плотных штор цвета бордо, отчасти с легким кровавым оттенком, малец, собрав в себе силы, резко раздернул их. В комнату, тот час, ворвался яркий свет, стараясь спастись от которого Алан заслонил глаза предплечьем. В комнате снова возникли клубы пыли, настойчиво забивающиеся в нос. Это раздражало и мешало дышать и без того заложенному носу ирландца. Сделав несколько коротких, неразборчивых жестов, Уилсон распахнул окно и выглянул наружу. Если судить по ясному небу и солнцу, где-то над горизонтом - было раннее утро. Свет лишь начал пробиваться сквозь деревья и отдельно стоящие дома, а здесь, стелившись по узкой улицы, он бил прямо в окна небольшого помещения... Кстати о нем.
Это была небольшая комната, стены которой были перетянуты продольными и поперечными деревянными реями, которые сходились на потолке к мощной дубовой балке. Стены внутри этих, образовывавшихся прямоугольников, были высмолены и имели темноватый оттенок. Пол же, напротив, из-за скопившейся на нем пыли выглядел светлее, что немного резало глаз. В левом углу, откуда только что встал мальчишка, стояла угловая сова на резных крученых ножках, застеленная явно наспех. Ближе к окну, все так же слева, сразу за софой шел камин, на удивление - растопленный. В нем медленно потрескивали свежие сосновые бревна, источая соответствующий аромат. Справа же вся мебель была закрыта простынями, как и софа прежде, а вдоль дальней стенки, углом шел книжный шкаф, заставленный кучами книг, пыльный, и местами заросший паутиной.
В целом комната выглядела достаточно уютно, не смотря на то, что в ней, очевидно, не жили очень давно, и нынешний постоялец, явно приводил ее в пригодные для жизни условия крайне спешно.
Уилсон не сильно разбирался в каминах, но даже он, по запаху, смог понять, что дымоход не чищен лет пять, не меньше, а может и все десять, а камин растоплен в такой спешке, что щепки и зала до сих пор валялись по всему полу от входа до самого камина.
Вновь коротко обернувшись на восход, мальчишка, медленно, стараясь ступать так, дабы не скрипел половицы, прошагал к старому трюмо, зеркало которого до сих пор скрывала плотная белая ткань. Коротко отодвинув ее в сторону, мальчишка внимательно посмотрел на то зеленоватого цвета существо, что смотрело на него с отражения. И без того всегда тощий ирландец, ныне выглядел подобно скелету: обтянут кожей, неестественно бело-зеленоватого цвета, под глазами отчетливые синяки, волосы взлохмоченны. Он был неумыт, не переодет. Но все царапины вокруг были как следует обмыты. На груди и спине теперь отчетливо вырисовывались синяки оставленные в подарок от трости управляющего. На ключице виднелся едва различимый шов, кожа вокруг которого ощутима болела...
Где-то на задворках сознания перед глазами мальчишки снова мелькнуло перекошенное лицо этого здоровяка, набалдашник его трости и капли крови, брызнувшие на лицо. Вроде бы, за его спиной еще виднелись перепуганные лица таких же сирот, как и Уилсон, но Джо не мог сказать наверняка - он не помнил. Коротко коснувшись шва кончиками пальцев, Джон опустил взгляд на столешницу, на которой лежала незакрытая книга, судя по записям в которой, являвшаяся чем-то вроде дневника или журнала.
Мальчишка взял ее в руки, медленно опустился в кресло (в котором явно кто-то сидел совсем недавно), и перечитал последние записи, из которых понял немного. Но более отчетливо, во всяком случае - куда отчетливее всего остального, он уяснил адрес, прописанный мелким почерком на предпоследнем из исписанных листе. Центр Лондона, с пометкой "MacLeod, second floor. Landlady Mrs. Cooper". Безусловно английским мальчишка владел весьма скверно - по большей степени он только говорил, и не мог ни читать ни писать, но в этих немудреных строках все же смысл понял.
Перечитав еще раз адрес, мальчишка вдруг резко бросил взгляд на свое отражение, потом на заметку на следующей странице "On monday, meet doctor at 5 pm" ...
- Пять вечера... А сейчас только утро... - Еще что-то Джонни произнес одними губами, и внезапно захлопнув журнал, схватил со софы свою рубашку, натягивая ее на ходу и выбегая в коридор.
- Мистер Уилсон! - Тишина. Громким топотом отсчитав сколько-то ступеней до первого этажа, Джонни выкрикнул снова. - Мистер Уилсон, Сэр!!! - Он распахивал одну дверь за другой, толком не понимая, что находится внутри каждой. Но нигде не было ни души... - "Я буду отсутствовать в первой половине дня, Генри. Думаю, в понедельник я зайду вечером..." - Вспомнилось вдруг ирландцу. Он резко затормозил посреди хола, не зная в точности, что делать дальше, а потом вдруг распахнул входную дверь, и коротко оглянувшись на дом и двор кинулся туда, куда вела его интуиция, и буквально через пару минут наткнулся на одиноко идущую, прилично одетую даму.
- Мэм! Мэм! Извините, - от легкого взвизга мальчишку даже передернуло. - Простите, я не хотел вас напугать, скажите пожалуйста, какой сегодня день?
- Какой? Восьмое февраля, понедельник, разумеется...
- Спасибо. - Бросил он небрежно и снова сорвался на бег. Тело ломило от такого небрежного к нему отношения, а в голове вертелась одна и та же мысль "Понедельник. Утром. МакЛеода нет дома. Сегодня понедельник, у управляющего утренняя смена, он будет есть еду уже ту, что подадут ему, не успев зайти на кухню во время приготовления и не успев осмотреть зал. Он всегда есть не глядя в тарелку, чтобы не спускать с нас глазу"...
Минут за двадцать, то и дело дергая прохожих, Джо удалось добраться до центрального Лондона. Оставалось дело за малым. "22 Northumberland Street... 22 Northumberland Street" - он обернулся вокруг себя, то и дело толкаемый нескончаемой толпой людей...
- Сэр, простите, Сэр... Мэм, Мэм, вы не подскажете? - Мальчишка судорожно хватал ртом воздух. - Сэр, ... Сэр... - Он мужчина в черной кожаной треуголке прошагал мима, как и еще пара леди. В конце концов, уворачиваясь от прущих на него людей, мальчишка оказался на другой стороне улицы, где, почти прижатый к дому, заметил еще пару оборванцев, затравленно выглядывающих в толпе свою очередную жертву. Не долго думая, Уилсон направился к ним.
- Доброе утро. Не хотел бы вам мешать, но, не могли бы вы помочь мне?
Переглянувшись со своим не то другом, не то напарником, высокий рыжий мальчуган (Джону катастрофически "везло" на рыжих), ухмыляясь, покосился на ирландца.
- Помочь? И чем эт тебе помочь, цыпленок?
Бросив короткий взгляд на второго из мальчишек, который, тем временем, перекочевал за спину юного пирата, Джо сделал вид, что пропустил это "ласковое имя" мима ушей.
- Я ищу Нортамберленд. Улицу Нортамберленд.
- А, ну это можно... - С каким-то уж больно театрально-добрым видом протянул незнакомец, подозрительно приобняв мальчишку за плечо, -Нортамберленд это вон в ту сторону, и я обязательно покажу тебе как туда пройти, если ты...
Но предугадывая дальнейшие события, благо опыт в подобных делах у мальчишки был незавидный, Уилсон резко подался вперед, высвобождаясь из руки, которая локтем сейчас должна была плотно сжаться на горле, он пригнувшись от кулака, со всей силы пнул второго мальчишку в коленку, и за одно влепил рыжему по физиономии, стаскивая с него явно украденную крестьянскую сумку, в которой, судя по выпуклости и весу, лежали яблоки.
Тот час началась такая шумиха, что неуправляемая толпа практически моментально превратилась в страшную давку.
Гонимый бежавшими за ним людьми, во главе с двумя, теми самыми оборванцами, и криками "Держите вора!!! Ловите мальчишку!!! Ловите вора!!! Не дайте ему уйти!!!", и прочими, Джон весьма скоро сумел скрыться в одной из подворотен, откуда, к своему удивлению, весьма скоро вышел на просторную, светлую улицу, которая смотрелась еще более уникально из под старой арки каменной стены, через которую довелось пройти мальцу. Коротко поинтересовавшись у прохожего, что это за улица, и к счастью обнаружив, что мальчишка попал туда, куда ему нужно, юнец уточнил, где двадцать второй дом, и незамедлительно прошагал к нему. Точнее, идти пришлось всего-ничего, ведь дом был прямо напротив арки.
Пристроившись, на время, за телегой, мальчишка принялся, как бы между прочим, наблюдать за домом. Повезло, что сидеть пришлось не долго, ведь босые ступни зимой мерзли поразительно быстро. Настолько быстрее, чем на корабле в Карибском бассейне, отчего Джо даже пожалел о том, что не позаботился об обувке. Тем не менее весьма скоро мальчишке улыбнулась удача: из дома, в сопровождении некой юной дамы, вышла пожилая женщина, одетая в платье, сюртук и теплый шерстяной платок, которую первая называла "Миссис Купер". Не веря своему счастью, Уилсон дождался, пока парочка скроется до ближайшего поворота, и пользуясь безлюдной улицей, подбежал к двери, медленно вынимая из-за кушака кинжал. В простых домах вскрыть замок было не сложно даже для человека, который бы делал это в первый раз. Уилсон же имел в этом незавидный опыт, отчего меньше, чем через минуту мальчик оказался внутри небольшого холла. Сразу же, с левой стороны, наверх вела старая деревянная лестница, по которой он и непремянул подняться. Холл второго этажа оказался еще более малым, чем первый. Справа от Уилсона было две двери, обе закрыты, но не заперты, прямо перед его носом, буквально в трех шагах, деревянная стена, на которой висел двойной подсвечник с зажженными свечами. Под ним - маленький столик, с подсвечником на нем же. Слева была еще одна дверь, закрытая, но не запертая как и две предыдущие.
Вопреки движению часовой стрелки Джон решил начать справа. К его удивлению, и бескрайнему любопытству, внутри он обнаружил отнюдь не чулан, с возможной шваброй, парой забытых ведер, скамейкой, и быть может, засохшим пучком розг, которые обычно держали в домах с детьми. Нет. По размеру и расположению комната напоминала именно чулан, но не по содержанию... отнюдь. Нет.
Внутри, с обеих сторон от двери и окна на противоположной стене, шли полки, сплошь и рядом заставленные "замаринованными" тварями морскими и не морскими, некоторые из которых имели два хвоста, две головы, или вовсе были только с лапами, не имея ни передних ни задних конечностей, в одной из банок было что-то среднее между младенцем и тритоном, во всяком случае так показалось мальчишке.
Быть может для человека, увидевшего такие вещи впервые, зрелище могло бы вызвать шок, но не для Уилсона. Наученный опытом еще во времена плавания с Фоксом, Джонни, так сказать, выработал ко всем кровавым и ужасным сценам иммунитет. Ко всем, за исключением ампутаций. Пожалуй, это было единственное, из всего, от чего у мальца мог случиться приступ тошноты и подкашивались коленки. Но конечностей тут не наблюдалось...
Прильнув к паре банок, едва ли не носом, мальчишка стащил одну, за тем вторую, а потом еще несколько, в охапку. Еще одна, к немалому сожалению мальчишки, выскользнула из пальцев и разбилась, едва не задев ногу, но мальчишку куда больше беспокоила не утрата ценного экспоната, а то, что он не успел его разглядеть. Достаточно ловко перешагивая через осколки, мальчишка вышел в коридор, толкнул следующую дверь, и обнаружив там спальню, которой не слишком то заинтересовался, вновь вернулся в холл и отварил дверь в гостиную, служившую, судя по бардаку, еще и кабинетом.
Вернее бардаком легкий беспорядок назвать было сложно: какие-то бумаги были разложены на столе, левее - инструменты, рядом свечи в подсвечниках и огрызки тех самых свечей, по периметру все заставлено комодами, книгами, сушеными непонятными существами, колбами (множеством различных непонятных колб), и книгами.
Выгрузив свою ношу на стол, и не слишком то заботясь о том, что он оттуда смахнул, мальчишка спешно принялся рыться в ящиках, доставая оттуда то, что казалось ему наиболее интересным, и, поймав в одном из углов спальни мышь, не побрезговал в качестве эксперимента пихать ей в пасть кусочки яблока, выдержанного в той или иной смеси, полученной из всех тех настоек и спиртовок, которые мальчишке удавалось смешать.
ИНФОРМАЦИЯ ОБ ИГРОКЕ
• ПОЖЕЛАНИЯ НА ИГРУ: да что угодно, только котенка из меня не делайте и не отдавайте на затискивание к девушкам
• СВЯЗЬ С ВАМИ: а аськой еще кто-то пользуется? устроит?
Теги: Harley Keener
Отредактировано Harley Keener (2016-05-15 21:34:29)
