ИНФОРМАЦИЯ О ПЕРСОНАЖЕ
• ИМЯ И ВОЗРАСТ ПЕРСОНАЖА: |
|
• УМЕНИЯ И НАВЫКИ:
Генетическая мутация: мощные прочные крылья, легкий, но прочный скелет, особое строение глаз и легких, позволяющее не терять фокуса на больших высотах и скоростях и дышать разреженным воздухом, устойчивость к низким температурам, высокий метаболизм и ускоренная регенерация.
Физические навыки: пик человеческих сил, превосходные рефлексы, мастер рукопашного боя.
Бытовые навыки: хорошо воспитан, образован и начитан, неплохие дедуктивные способности, хорошо развито внимание.
• БИОГРАФИЯ И ХАРАКТЕР:
Уоррен с детства узнал, что значит не соответствовать. Не соответствовать человеческим представлениям о нормальности, не соответствовать своему положению и, главное, не соответствовать ожиданиям отца. Крылья начали прорезаться аккурат после десяти лет . В то время он уже учился в элитной школе-пансионе и свою тайну от родителей скрывал так долго, как только мог. Впрочем, прятать быстро растущие зачатки крыльев становилось все сложнее, первыми изменения заметили учителя, обратив внимание на внезапно испортившуюся "осанку" мальчика - регулярная стрижка отрастающих перьев помогала мало, плечевые кости все явственнее выпирали под одеждой. Он стал хуже учиться: стянутые ремнями конечности, непредусмотренные человеческой природой, проклевывающиеся сквозь кожу стрежни перьев причиняли жуткую боль, не давая спать по ночам и заставляя жевать уголок подушки, сдерживая стоны.
Несмотря на это, Уоррен даже не помышлял о том, чтобы открыться отцу. Родившись в одной их тех семей, где принято вести генеалогическое древо от тех самых первых поселенцев, в мае 1607 года достигших Чесапикской Бухты, и чьим родоначальником был чуть ли не адъютант капитана Смита, он с молоком матери впитал понятие о фамильной гордости и достоинстве. Гены мутанта в отпрыске, он знал, шли вразрез с родительским мировосприятием. Впрочем, открыться его вынудили если не люди, то обстоятельства. Когда пансион охватил огонь пожара, Уоррен смог спланировать на обкорнанных крыльях с третьего этажа, вынеса так же на закорках своего соседа по комнате.
Уоррена сразу после этого забрали домой, спрятав от общественности в загородном имении. При помощи денег и репутации Уортингтонов удалось купировать скандал в зародыше, а рассказы спасенного мальчика представили результатом шока,наложившегося на детское живое воображение. Юного мутанта перевели на домашнее образование - уго учителям платили достаточно, чтобы они держали язык за зубами. Уоррен-старший в первое время хотел провести над сыном операцию по ампутации лишних конечностей, но мать его отговорила - не известно, как это повлияло бы на неокрепший организм, а здоровьем сына, к ее чести, она дорожила больше, чем репутацией семьи. Маленький Ангел провел в заточении два месяца.
Он назвался профессором Ксавье, Чарльзом Ксавье, тот человек, что изменил его жизнь, и долго еще беседовал с приехавшем из города по такому поводу отцом. А мать, глотая слезы, собирала вещи съежившегося в укромном уголке под лестницей Уоррена, затем долго обнимая сына и гладя нахватавшие паутины золотистые волосы, как будто прощалась навсегда. Как оказалось, не зря - это был последний раз, когда он видел мать. Домой он вернулся лишь десять лет спустя.
Обучение в "Школе для одаренных подростков" стало эликсиром для запутавшегося и смятенного мальчишки. Общаясь с подобными себе мутантами, Уоррен начал раскрываться, обнажая истинную свою суть - и не всем она пришлась по вкусу. Самодовольный, самовлюбленный "золотой ребенок" любил чувствовать свое превосходство во всем, что нередко становилось причиной конфликтов среди учеников. Но в череде обычных споров и спортивной конкуренции выделялась его неприязнь к определенному мутанту - Скотту Саммерсу. Единственный, кто обходил его и в учебе, и, иногда, на тренировках, и в умении командовать. Но со всем этим можно было бы еще смириться, задушить и загнать глухую, черную зависть глубоко в сердце, если бы их не угораздило влюбиться в одну и ту же девушку.
Джина Грей была для него чем-то вроде... откровения. Он походил на прозревшего слепца, воодушевленный и восторженный, Уоррен начал видеть мир в новых краска. И, возможно, сама того не желая, она научила его жертвенности. Когда он понял, что куда большее место, чем он сам, в ее сердце занимает Циклоп, парень впервые в жизни поступил не как избалованный юнец, а как мужчина - уступил, отошел в сторону. И ушел, так и не сумев забыть свою первую любовь. В его жизни было много женщин: девушка с конфетным именем Кэнди и ины, имена которых он, к своему стыду, не помнит. Впрочем, нет, стыда он не чувствовал. Но образ рыжеволосой девушки продолжа приходить к нему во сне все те годы, что он провел вне Школы.
Уоррен возвращается под родной кров после того, как его настигло сообщение о смерти матери. Отношения с отцом идут на лад - потеряв жену, Уортингтон-старший понимает, что сын - единственный, кто у него остался, кроме пропащего братца Берта. Отец прдеставляет Ангела СМИ на одном из званных вечеров - смазливое личико, золотистые волосы, белозубая улыбка и истинно уортингтонская харизма перевешивают принадлежность сына бизнесмена к мутантам. Тем более, с белыми крыльями смириться куда проще, чем с синей кожей или красными глазами.
Используя финансы и влияние семьи, Ангелу удается притормаживать направленные против мутантов законопроекты, своей внешностью и ораторским талантом играя на их поле. К тому же он не забывает про Людей-Икс, зная, что до конца жизни будет обязан Чарльзу. Впрочем, Люди-Икс про Ангела тоже не забывали.
В своих попытках помочь мутантам Уоррен достиг небывалых высот популярности, став для некоторых чуть ли не идолом - на свою беду. Мутанта, известная под именем Каллисто, похищает мужчину и заточает его в подземелье, то бишь канализации, в лучших традициях "Красавицы и Чудовища". Ангел ролью Красавицы не проникся и жениться на королеве морлоков не пожелал, предпочтя негероический побег под защитой Грозы, возглавлявшей спасательную операцию. История с Морлоками заставила Уортингтона пересмотреть свой взгляд на женщин еще раз и, наверное, именно этот эпизод привел в итоге к мысли, что всем помочь невозможно, да и не все этого заслуживают. В глаза и душе поселилась неясная пока что тень.
Ангел тяжело переживал исчезновение Чарльза Ксавье, пытаясь отыскать его следы по своим источникам, но его поиски не принесли ровно никакого результата. Дальнейшим попыткам найти старого наставника помешала смерть отца. Расследование обстоятельств убийства родителя привели к Бертраму Уортингтону, желавшему прибрать к ручкам бизнес старшего брата. Коронеры диагностировали его смерть от падения с большой высоты...
Унаследовавший состояние отца, но испытывавший по этому поводу ни малейшей радости, Уоррен переложил обязанности управления Уоррен Индастриз на плечи совета директоров, а сам ударился в миротворческую деятельсность - как он ее понимал. В жестком и решительном мужчине с залегшей на лбу мрачной морщинкой и тяжелым взглядом сложно было узнать восторженного и избалованного деньгами юнца.
Ангел был одним из первых, пополнивших ряды Икс-Фактора.
_ _ _ _ _
Мало что осталось от того Ангела, что воспитал Чарльз Ксавье, ушла в прошлое вера в человечество и правое дело, казавшаяся тогда непоколебимой, в непогрешимость кумиров и свою собственную. Боль потерь, разочарование в товарищах и людях сделали свое дело, заронив зерно сомнений в благодатную почву. Уоррен отнюдь не уверен, что стал на правильный путь, но знает одно - тяжелые времена требуют жестких решений, и милосердие отнюдь не всегда является единственно верным выбором, хотя в особом мягкосердечии его никогда нельзя было обвинить. Присущая ему ирония и приобретенный скептицизм делают его зачастую неприятным собеседником, к тому же в нем не до конца изжиты фамильная надменность и чрезмерная, пожалуй, горделивость. Однако в плюс ему идет верность данному слову и тем, кого считает друзьями. Отнюдь не моралист, Уоррен, тем не менее, отрицательно относится к распущенности, отсутствию внутреннего тормоза и пренебрежению общественными нормами. Уважает властность, зиждущуюся на уме и воле, силу, проистекающую из жизненного опыта, и людей с тонким чувством юмора. Сам скорее сломается, чем согнется.
Предпочитает держать с соратниками некоторую дистанцию, мало кого пуская в душу, впрочем, без фанатизма - не дичится, умеет поддержать разговор, а то и вызвать на откровенность. Располагает его внешнее самообладание - с детства научился владеть лицом.
Манера себя держать - уверенная, чуть надменная. Движения четко выверенные, плавно-стремительные, "птичьи".
• ПРОБНЫЙ ПОСТ:
Как всегда в первые мгновения, ни с чем несравнимое ощущение свободного падения, когда с ненадежного края уступа тонкой струйкой сыпется измельченный в пыль песок и бетонная крошка, а расцвеченная яркими огнями вывесок, фонарей, несущихся машин далекая мостовая в отчаянном рывке бросается тебе навстречу… Всего лишь несколько мгновений страха, который всегда живет в самых глубоких, самых потаенных и самых забытых закромах крылатой души, пока с шумом не распахнутся за спиной сильные широкие крылья, пока не запоет ветер, разрезаемый маховыми перьями на тонкие прозрачные жгуты. Затем – только восторг. Безмерный, безграничный. Чистое вдохновение.
Город погружен в вековечную тень, город забыл, как выглядит рассвет без серой вуали. Солнце встает над шпилями зеркальных небоскребов, по-зимнему холодное и равнодушное. Он устремляется к нему навстречу, ослепительные, снежно-белые крылья уверенно несут его все выше, все ближе к бледно-желтому диску. С приоткрытых губ срываются полупрозрачные облачка пара, оседая кристаллической крошкой на бровях и льняных волосах. За крыльями тянется пепельный шлейф оставляемых позади страстей – ревности, зависти, злости, гнева… Никогда он не чувствовал себя таким свободным, таким искупленным. Там, в высоте, его ждет полное очищение.
Крылья бросают его все выше и выше, с каждым взмахом приближая к столь желанной цели. Свет пронзает его, наполняет, по телу разливается бледно-желтое тепло, постепенно наливаясь красками. Еще один взмах, еще. Становится жарко, все труднее удерживать себя в воздухе, но он знает, что это испытание, которое он должен пройти.
Навстречу солнцу.
Пока крылья не вспыхивают белым пламенем.
Он падает вниз, но из сильной груди так и не вырвался крик, холодный, запертый под сердцем. Он падает, протягивая руку к оставшейся недостижимой… мечте.
Сила земного притяжения захватывает его, неумолимо влечет навстречу холодной, грязной мостовой, навстречу смерти. Все то, что он пытался оставить позади, воспрянуло из темных щелей, потянуло к нему дымные, горькие щупальца, спутало, сковало. Он превратился в падающий в пропасть тлеющий факел. А когда дым развеялся, раздался скрежет металлических пластин, и падение резко прекратилось.
Из зеркальной поверхности небоскреба на него смотрела Смерть.
Уоррен с криком сел в кровати, по вискам, спине тек холодный пот. Мужчина поднес к глазам руку – в световом коктейле из лунных лучей и мерцания билбордов кожа казалось голубоватой.
- Свет! – голос сорвался и дал петуха.
Мутант соскочил с постели, путаясь ногами в сброшенном одеяле и сшибая крыльями будильник, статуэтки, какие-то бумаги и прочую мелочевку с комода. Зажглись вмонтированные в потолок светодиодные светильники, но Ангелу этого было мало. Тонкие пальцы нашарили выключатель настольной лампы, блондин сунул под сноп света аристократически изящную кисть. Нормального, человеческого, можно сказать, цвета. С силой потер, поскреб ногтями, то ли боясь, то ли надеясь, что сон окажется явью, и под тонким слоем содранной дермы появится голубая, как у выловленного из реки утопленника, кожа.
Застонал, сев прямо на пол и сжав руками сыгравшую с ним дурную шутку голову. Сидел, не шевелясь, минут пять, потом вскочил и выбежал на улицу, как был, в одной футболке и спортивных штанах.
Прохожие удивленно оглядывались на одетого не по погоде мрачного блондина со сложенными за спиной крыльями, кто-то узнавал в нем Уортингтона, кого-то больше интересовали мутантские признаки. Уоррен сначала ускорил шаг, затем и вовсе перешел на бег, в конце одним сильным взмахом оторвавшись от земли.
Он не помнил хорошенько, куда летит, но приземлился возле старой церкви в не самом благополучном районе Нью-Йорка. Удивительно, что подсознание привело его сюда. Хотя, может, ничего удивительного в том и не было: кроме магазинчиков при заправках двадцать четыре часа в сутки работали, за редким исключением, только церкви и ночные клубы, ни на миг не прекращая своего вечного противостояния.
Мутант потянул на себя створку двери за древнюю бронзовую ручку и вошел в напоенный запахами мира и ладана дом господень. Медленно прошел между стройными рядами скамеек, устало опустив крылья так, что кончики перьев подметали мелкий сор на полу. Иисус с распятия взирал на неурочного посетителя с необъяснимым, невозможным смирением. Уоррен нахмурился и упрямо сжал губы.
- Чем могу помочь, молодой человек? - блондин обернулся на вкрадчивый голос, - Мистер Уортингтон, если не ошибаюсь? Не часто к нам заглядывают ангелы.
Почему-то здесь, под этими сводами, его прозвище прозвучало нелепо, неоправданно напыщенно. В голосе пожилого священника чувствовалась незлая ирония.
- Я… не называйте меня так, святой отец, - Уоррен сел на скамью в первом ряду, аккуратно пристроив крылья.
- Что-то случилось? – с беспокойством и заботой спросил священник, присаживаясь рядом, и добавил с заботой, - Расскажи мне.
- Я не знаю о чем, - медленно проговорил мутант, отстранено наблюдая за дрожащим язычком свечного огня, - Я ничего не помню, но… Мне кажется… нет, не кажется, это… просто ощущение, что я творил страшные вещи, ужасные вещи.
- Все мы способны прожить только одну жизнь. Но иногда, очень редко, дается вторая попытка, шанс все переписать, начать сначала. Не ищи зла в своем прошлом, попробуй творить благо в настоящем. Ты уже творишь. Пожертвования, что ежегодно перечисляются Уортингтон Индастриз, одели и накормили не одного ребенка.
- Всего лишь деньги, - пробормотал он,
- Для тебя – возможно, для кого-то – шанс на светлое будущее. Смотрите вперед, юноша, всегда смотрите вперед…
ИНФОРМАЦИЯ ОБ ИГРОКЕ
• ПОЖЕЛАНИЯ НА ИГРУ: ангст, драма, рефлексия, борьба с внутренними демонами, Архангел или "Туда и обратно".
• СВЯЗЬ С ВАМИ:
Отредактировано Warren Worthington (2016-05-08 23:55:26)
