Marvel: Legends of America |
|
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Marvel: Legends of America » Архив личных эпизодов » [15.03.2016] В Сосновой Пустоши завывал ветер
Дата: 15.03.2016
Место и время: из Буффало, Нью-Йорк в Вудстаун, Нью-Джерси.
Участники: Lorna Dane, Pietro Maximoff
Описание: Джерсийский дьявол из росказней и статеек двадцатого века дело серьёзное, а Лорна не может отказать старой знакомой и не сбежать из Института. Хотя бы на время.
Правда, есть те, кто всегда тебя нагонят.
[AVA]http://cs626330.vk.me/v626330739/11f21/zgnyNc_7AGw.jpg[/AVA]
Лорна не злилась.
Нет, в самом деле — она не была раздражена, не взрывала близлежащие объекты в радиусе нескольких футов, не жаловалась папе по Фейсбуку и вообще вела себя приличным Леншерром. Подумаешь, пару выемок и оврагов под обвалами Института учредила, прикрепила табличку с именем братца и пометала туда ножи, а ещё отметила окончание околосемейственных нездоровых связей с Магдой за стопочками текилы. Суть-то заключалась не в причастности Пьетро к деятельности отцовского наследия; вопрос дележа обуславливающих факторов славной фамилии наслаивался на предательство. Пятнадцать лет на порванные связки, взорванные машины, шрамы и бурные примирения под летящие во все стороны электрические искры (и несколько попыток застрелить) — неужели всё зря, впустую? Мог бы сказать.
Но Пьетро не сказал. Ороро была лапушкой и прекрасной шоколадной женщиной, из которой вытаскивать признания пришлось клещами, угрожая крутить студентам фильм Тарковского и Уорхола. Ороро сдалась, а через полчаса Лорна уже паковала сумку и пылала пунцовыми пятнами. Она гордо молчала, уставившись в глаза этого ублюдка, гордо приложила об стенку, гордо пояснила, куда он должен катиться из её жизни, гордо ушла, а затем гордо рыдала в Алекса, потому что лучше никого не нашлось.
Второй раз на грабли, да на такие, что вместо шишки — пробитый череп. Где-то тут раздавались нескончаемые аплодисменты. Лорна стремилась уехать из Института, но карьеры Нью-Мексико как-то в исследованиях не нуждались, правительство предлагать сотрудничество Дэйн побаивалось, а Мэдрокс, чтоб его Азазель на шампур насадил и свинкой с яблоком в зубах зажарил, как сквозь землю провалился.
И Лорна страдала.
Зато вовремя позвонила Дакота Шеллинг. С Дакотой они учились на соседних факультетах, а ещё Дакота была слабым телепатом, что тщательно скрывала от работодателей, мужа и родителей. Вестимо, знал об этом каждый в её захолустье; в конце концов, пришлось признаться и себе. Дакота, в состоянии полного ужаса, что-то лепетала по телефону о джерсийском дьяволе и делах по Кингу; Лорна гуглила усердно, но привлекло её внимание нечто другое.
Пропавшая дочь Дакоты, Карен, значилась сотрудником Owen Corporations Labs, подставной организации, логотип которой они обнаружили на записях-интервью с пострадавшими беженцами в закрытых ангарах Serval Industries с Магдой. Более того, на счету Карен оказались статьи по поводу неправильных витков эволюции, евгенике и реформировании геномов.
И Лорна согласилась рвануть в Нью-Джерси, одолжив жемчужный «мустанг» у одного из студентов. На время и на полномочиях преподавателя.
Десять часов без пробок по шоссе I-80 начинаются через полчаса пути с горящей вывеской «МакДональдса» и старыми кассетами с радиопередачами. Лорна жуёт травинку клевера, крутит колёсико и прибавляет звука, пока в окно летят мошки и клубы пыли горят голубыми искрами. Сворачивает она на повороте и, припарковав серенький «мустанг» в правом ряду слева, отправляется за молочным коктейлем. Становится слишком жарко, Лорна подвязывает рубашку и обмахивается брошюрой воскресной школы. На неё таким взглядом смотрят девочки в юбках по щиколотку с монашкой-учительницей, что она заходится бешенным хохотом, встряхивает изумрудной гривой и чуть ли не вприпрыжку от восторга выходит на свет Божий. Богохульство, знаете ли, должно поощряться.
Но не то ей дарит фортуна.
— Морду под капот, в фонарный столб или о шоссе? — любезно осведомляется Лорна, потягивая клубничную жижу. Солнце режет глаза, а Пьетро блестит прекрасной бутылочной крышечкой в зайчиках. С ухмылкой, которую хочется стереть хуком, и мерзкой уверенностью в своей невиновности. Так и хочется захватить двумя пальцами и раздавить.
Ей не стоит спрашивать, как нашёл, выследил и сколько бежал — ответ и так ясен. От того противней.
— Проваливай, — бурчит Дэйн, сминая гадкий стаканчик и оставляя у переполненной мусорки. Форд и ниссан сталкиваются в неравной битве, вокруг собирается группа школьников с айфонами; Лорна трёт виски и выжидает, когда дражайший братец отойдёт от капота и даст ей продолжать заниматься делом.
Удивительно, но Лорна не злится.
Она в неописуемой ярости, которая спадать не желает ни на йоту.
[AVA]http://cs626330.vk.me/v626330739/11f21/zgnyNc_7AGw.jpg[/AVA]
Ну конечно же об этом узнал весь Особняк. И глупо было считать что дело в Ороро, скорее уж это можно было списать на атмосферу этого места. Люди Икс... Такие люди, несмотря на то что мутанты. Ксавьер не вбивал в них свои идеалы, это верно. Дядюшка Чарли предпочитал другой вариант, и двойная, гнилая человеческая мораль просочилась в в души... Пафосно-то как. Ну а как иначе. Идеалисты. Без прилагательного, просто идеалисты. Страшно обижающиеся на мир и на других если что-то не соотносится с их хрустальными мечтами. Да, точно, живущий в стеклянном доме не должен швыряться камнями. И облегчаться должен исключительно бабочками радугой, раз уж не читал в детстве сказку про трех поросят и не построил дом из чего-нибудь более подходящего. Кажется очевидным? Как бы не так... Так что сползая спиной по треснувшему бетону и отслоившимся дубовым панелям, Пьетро смеялся. Как хохотал и потом, когда строил из бутылок тот самый стеклянный дом, вместе с Мэдроксом. Дом получался почти в натуральную величину. Пил он не от расстройства, да и как способ забыться это подходило мутанту плохо. Просто продолжал "разрушать себя", можно так сказать. Изменить его путем ритуальных танцев под громкие хлопки дверями? Не-ет, Максимофф уже сорок лет назад был слишком стар для всего этого. Он смеялся. Над собой, над "безвыходным положением", ведь нет разницы, сказал бы он раньше, или всплыло бы это потом. И самое смешное, что Ртуть не лгал. Он только не говорил того, что Лорна не хотела бы услышать и не давал обещаний, которые не смог бы выполнить. Возможно было бы лучше, если бы лгал.
Но у любого отрицательного момента в этом мире есть и положительный вариант. И раз уж здесь все про всех знают, значит знает и он, верно? Знает, что на радостях от такого замечательного... Максимофф жмурится этой мысли, и в слове как бы и нет кавычек. Ему не привыкать не только других мордой по асфальту возить, но и самому прибывать в таком качестве. Однажды такой образ жизни его убьет. Но сначала доставит море удовольствия. Так вот, на радостях от такого замечательного скандала - Лорна махнула изумрудным хвостом, и умчалась расследовать какую-то жуть в стиле "Кинга наняли сценаристом Скуби-Ду". А только услышав об этом, он прямо из окна отправляется следом. Догнать запыленную машину для него не составляет труда.
Да и сам он выглядит сейчас довольно пыльно. Как обычный дорожный бродяга, перебирающийся с места на место автостопом. Вот только без обычной сумки и с непривычно прямой осанкой. Сидит развалившись в тени, и только белоснежные волосы отсвечивают на солнце. Настолько вписывающийся в окружение, привычный, что даже этот белый цвет можно принять за след многих жизненных страданий, а не за метку мутации. А может так и есть? Глянув ему в лицо так не скажешь. Когда Полярис паркуется - все так же сидит. И только потом поднимается, и неторопливым шагом подходит к машине. Удивительно, как много можно спрятать в слепых пятнах у людей, особенно когда они погружены в свои эмоции. И да, многие мутанты не лучше.
- Мороженное будешь? - С этими словами он слизывает сразу половину белоснежного зиккурата, над вафельным рожком. Еще три Ртуть держит во второй руке, и вдруг подбрасывает ленивым жестом, и ловит один за другим, жонглирует не глядя, вызывая восторженный писк благородных девиц, страдающих недостатком зрелищ на фоне изобилия хлеба. - Даже не начинай, не устроишь же ты со мной драку в закусочной. Ро заругает потом. - Белки глаз и зубы блестят в полумраке, когда он наклоняется вперед. - Да и разве это хоть раз срабатывало? - Максимофф замолкает и хрустит вафельным рожком. - И я тебя не оставлю тут одну, даже если придется притащить Алекса Саммерса, и сковать вас пластиковой цепью. - Последнее мороженое с хрустом исчезает из мироздания, и Пьетро делает шаг вперед, ничтоже сумняшеся встав на капот, на долю секунды. Интересно, откуда вообще у студентов Ксавье такие игрушки? Школа все больше представляет из себя место куда засовывают представителя золотой молодежи, внезапно оказавшегося мутантом, как "неудобных" родственников президента - бывало прятали в Кэмп-Дэвиде. Богадельня. Ртуть склоняется к лобовому стеклу, словно бы оскальзывается, и невозможный для человека пируэтом садиться на нагретый металл. - Ты уже большая девочка, хватит истерик, и давай поговорим. Или можешь скинуть меня в канаву и поплакаться папочке по sms. - Улыбка на миг сменяется асимметричной, злой ухмылкой, всего на долю секунды, но заметить можно. Ну, будет сейчас очередная победа гордости над здравым смыслом, или нет?
— Давай, — кивает Лорна, — давай поговорим. Только говорить буду я, а ты — слушать.
И она, подавшись вперёд, отвешивает пощёчину. Звон летит синицей над проводами, запястье ноет, а пикаперы в открытом кабриолете, разваливающемся на части, свистят. За всё хорошее, Пьетро! За всё!
Будь воля, дала бы в глаз. И в нос. И по рёбрам. Клоун, чёртов клоун — устраивает тут шоу, кушает мороженку и что-то ей втирает. И чего он ждёт, интересно? Лорна трясёт кудряшками. Он там, вроде бы, за права мутантов борется? Пусть назад бежит, гуашью агитплакаты рисует да стихи про звёзды и демократию ямбом через хорей пишет. Самое грустное, безусловно, в том, что Лорна не ожидала — а наивно и по-ребячески верила, перехватывала слова и соглашалась. А надо было ожидать худшего, верить эффекту первой встречи и не бузить.
Но Лорна виновата сама.
— Я хочу, чтобы прямо сейчас ты встал и ушёл. И больше никогда не попадался мне на глаза. Я хочу пойти к Синистеру, чтобы он вырезал ту часть мозга, которая отвечает за симпатию к тебе. Хочу нашинковать тебя во-о-он теми прутьями за пару метров, чтобы ты стонал у меня под ногами и бился в конвульсиях, чтобы тебе было также больно. Но, — Лорна поправляет оправу «авиаторов» и ведёт плечом, — мы оба знаем, что этого не произойдёт. Потому что это бесполезно.
Она откровенно зевает, засовывая большие пальцы по шлёвкам, встаёт на тыльную сторону пяток и перекатывается на носки. Мимо мчатся грузовики с прицепами, заглазированные рекламные растяжки то пончиков, то айфона шестого пестрят карнавальным столбом, а она усердно пытается отгородиться от песенки Бритни Спирс из соседней тачки. Жертва и высшая точка эволюции пластической хирургии ковыляет за креветками в кляре, а Лорна думает, что уж лучше бы на таких охотились и им вставляли нейронные клеточки, чем за мутантами гонялись. Больше пользы обществу будет.
Лорна не политик, впрочем.
— Ни одной истерики, — она наклоняется и тычет пальцем в плечо братца, а потом морщится, словно дотрагивается до чего-то липкого и крайне мерзкого, — не было. То, что ты стал Эриком не просто внешне, а по факторам всем — вина не моя. Только Эрик умный, а тебе досталось... ну... что-то должно было. Так что вали.
Она так и порывается всплеснуть руками и возопить «ты мне не семья», но не выходит. Семья, конечно, только не по уставу. Лорна надвигает очки, хлопает дверцей и выдыхает, утопая в нагретом сиденье из бежевой обивки. Висячая китайская побрякушка в красном макраме, на удачу, диско-шаром скользит по салону, стопка журналов «Весёлого Фермера» скрежечет под ветерком, радио шумит и упорно не желает ловиться. Лорна точечно массирует виски.
Тут уже даже дело состоит не в «да как он мог» или «предатель», и не в «оставь меня в покое», сколько на предмет «ты действительно такой дурой меня считал?». Бьёт-то под дых. Стадия виктимизирования закончилась, она действительно взрослая девочка. А взрослые девочки по-взрослому решают проблемы. Сидят и смотрят угрюмым волком в глаза оппонентам на капоте, усиленно хрустящим вафельными рожками. Взрослые девочки газуют без ключей, щелчком пальцев, и, вместо привычных побегов, в лучших традициях «Тельмы и Луизы» взлетают к облакам. Подростки орут, тычут пальцем в машинку к облакам, воздушные змеи пляшут язычками под ватными декорациями, а Лорна скрежечет зубами и думает, что было бы неплохо «МакДак» взорвать.
Она газует, пикируя по дуге из пыльной радуги двух цветов, кипельно-чёрного и саженно-графитового, и летит над верхушками сосен.
Взрослые девочки умеют сбегать эффектно.
[AVA]http://cs626330.vk.me/v626330739/11f21/zgnyNc_7AGw.jpg[/AVA]
Немного мелодрамы в жизни не повредит, но еще немного и будет перебор. Но так или иначе, остается только ждать, когда Лорну наконец отпустит. Если ей для этого надо еще разочек перекинуть его через забор, то ладно, почему бы и нет. Правда лучше все же не в закусочной. Потому что это грозит превратиться в драку едой.
- Ты испачкалась. - Достав из кармана чистый платок, Пьетро взял Лорну за запястье, быстрее чем она успела отдернуть руку, и осторожно протер её пальцы. - Интересно, есть вообще суперсилы, которые позволяют съесть мороженое из МакДака и не обляпаться? - Он приложил платок к губам. Жестом больше похожим на то, как рыцари на турнирах принимали дар своей Дамы Сердца.
Максимофф достает из кармана серебряный доллар, и подбрасывает его щелчком. Блестящий кружок взлетает в небеса. Лорна говорит. Не крушит меблировку и не проверят на прочность его кости, а говорит, и это хорошо. А он молчит. Молчит и слушает. Даже воздерживается от замечания что Синистер будет просто счастлив вырезать ей весь мозг. Наконец Полярис заканчивает. Смотрит на него, и всем видом изображает что скучает. А Пьетро все еще молчит. Монета падает, и Ртуть берет её из воздуха. Если тыкать все время в одно и то же уязвимое место, там вырастет броня, Лорна бы должна это знать уже. Хотя дело тут совсем не в этом. Конечно он не любит когда его сравнивают с Эриком... Хотя полицейские художники намучились бы, если бы не шлем. Один и тот же овал лица, практически идентичная посадка глаз, волевой подбородок, высокий лоб. И незначительные различия, чуть меньшая горбинка носа, чуть более выдающиеся скулы, более угловатая линия бровей, немного более жесткие волосы, и вертикальная складка на лбу вместо горизонтальной. Вот только характер и история у бедного еврейского мальчика из западной Европы, и бедного цыганского мальчика из Европы восточной, которому (не)повезло оказаться его сыном, были совсем разные. Хотя тоже похожие. Но это сходство как раз объяснялось сходством генетическим, во многом.
- Ты вообще на меня злишься, или на Эрика? - Он покатал доллар между пальцами и спрятал. - А то я не пойму. - Знал же что до конца Лорна Магнето еще не простила. Потому и не говорил. В том числе.
Машина срывается с места с визгом. Взрослые девочки играют во взрослые игры. Играют с полной отдачей, самозабвенно. А он так не может. Потому что его способности это не магнетизм, и тормоз у них иногда рвет совершенно отдельно от эмоций, хотя и вслед за ними. Интересно, как с этим дело у Ванды? Судя по всему... Да хотя бы только по новостям - даже хуже.
- Представление окончено, обезьянки. - Говорит себе под нос Ртуть. Тихо. Но так чтобы люди услышали. И исчезает. Придется догнать Лорну, и дальше играть с ней в игры взрослых приматов вида homo sapiens.
Если бы она хотела лететь всю дорогу до Джерси, то не взяла бы машину. Да и в любом случае, опуститься на грешную землю придется, рано или поздно. Сестренка хочет спрятаться от него в воздушном океане и поиграть в недотрогу. Хорошая попытка. Нет, летать он на самом деле умеет, правда такой способ передвижения в его случае не очень согласуется с разговором. По соснам гуляет ветер. И сегодня у этого ветра есть имя. И вдобавок к тому, довольно игривое настроение. Для Пьетро нет разницы, бежать по земле или по верхушкам деревьев. И главный вопрос, который его сейчас интересует - "А зачем"?
Зачем заводить мотор в машине, прежде чем поднять её в воздух? Зачем говорить с ним сейчас про Эрика? Да, произошло ведь именно это. Зачем старательно прикидываться человеком, и поддерживать такой образ жизни, если большинство этих самых людей ты ненавидишь? Он не знает, и не уверен что знает сама Лорна. И самой глупой идеей было бы выяснять. Но есть один вопрос, на который он может ответить. Зачем он сейчас за ней последовал, почему не остался в Особняке, ждать чем "побег" таки закончится? И Ртуть может дать очень простой ответ - это все равно что есть еду без соли и перца. Хорошие воспоминания не делаются из одной сладкой ваты, хотя Лора, судя по её поведению, так не считает. Хотя гадать тут занятие неблагодарное. Лучше спросить. Когда она вспомнит наконец, что разговор - это еще и слушать. Но для этого надо подождать, пока Полярис надоест упиваться своими страданиям. А уж чтобы она получила от этого все удовольствие, можно и в сталкера поиграть. Немного. Он ведь любит её, в конце концов.
Ну так, для начала выясним, когда же Лорна решит осчастливить земную твердь хотя бы касанием колес. На одних вспышках гнева - далеко не улетишь.
Где-то на десятой минуте Лорне пришлось спуститься. Такое резкое прерывание бон вояжа по Верну обуславливалось не усталостью или нудным покалыванием, сколько тремя сбитыми грачами, двумя мёртвыми сойками и четырьмя соснами, срубленными гравитационным полем. Лорна захлюпала и погрузилась в безутешные рыдания.
Она так и не смогла проработать ситуацию, обсудить или обдумать; не нужна была ей жалость или забота, а настоящее положение вещей устраивало так тем более. Жизнь не всегда крутится по спиральке сахарной ваты и не пестрит клубникой, ворота вываливают на тебя не золотые дожди, а вёдра дёгтя, сколько ни работай. И такой родной, близкий полёт не проветрил голову; барашки сгорбливались в лицо Пьетро, который, как продолжалось вытягиваться из Ро, макал пальцы в кровавые лужи и рисовал символику. Лорна никогда не строила иллюзий относительно себя, Пьетро-то она ещё как стоила, лучшего не заслуживала (другой вопрос, существовало ли лучшее само по себе), но пока на свои места вставали карусельки, деревянные подмостки мира рушились. В очередной раз.
Кого конкретно она ненавидела оставалось открытой повесткой дня. Лорне было грустно, и эта грусть захлёстывала приливом.
Когда пятая шишка попала в лоб, пришлось пикировать. Выбоины на трассе, протянутые бело-красные ленты, буры и глыбины на отвале — всё говорило о ремонтных затяжных работах и шоссе не том. Лорна быстро утёрла пунцовые глаза, подкрутила колёсико с бархатом Пресли и откинулась в сиденье. Надо подождать с секунды три — и тогда, значительно помедливший братец, окажется рядом. Почему бы просто не оставить её в покое?
— Я не Ванда, — Лорна подняла руку и отмахнулась, — и подачки мне не нужны.
Она не была Вандой; она не любила безраздельно, не принимала таким, какой есть, и мириться не желала более чем со многим. Лорна была типичным американским аутсайдером, провафлившим американскую золотую мечту с домиком и сто тысячами долларов в год, и, распевая наизусть конституцию, она не могла перечислить кандидатов на новые выборы. Лорна путалась в клубке из паутины в росе, погрязала в липких наручниках, а ползущий паук высасывал кровь точечно и с садистким удовольствием. За всё это время она ни разу не подумала о том, какого же самому Пьетро — столько лет врать, врать в лицо, и не заботиться.
— Зачем? — одёрнувшись и прекратив всхлипывать, обернулась она к оппоненту. Лорна давно не плакала с истериками, навзрыд и под огонь за спиной; от этого покорного потока воды, почти смиренно-блаженных струек было страшнее. Так зачем? Зачем он затеял поддержку Братства, зачем врал ей, зачем оставался рядом, зачем сейчас догонял? Зачем поступал противоположно шагам предыдущим?
— У меня работа, а ты мешаешься. Если тебе есть что... сказать, ну, говори, только не изменит это ничего, Пьетро.
Потому что порою движение одностороннее. Порою поворота назад нет.
[AVA]http://cs626330.vk.me/v626330739/11f21/zgnyNc_7AGw.jpg[/AVA]
Как он предполагал – вояж по небесам над штатом Нью-Йорк продлился не долго. И если сначала Пьетро думал, что Лорна просто собирается сделать широкий разворот, или там круг почета над закусочной и истинным символом американского образа жизни. А потом понял, что она заблудилась. Ну, надо признать, что не в трех соснах, а в гораздо большем их количестве. Сам он обладал неким внутренним компасом, возможно связанным с чувством магнитного поля. Ведь, в конце концов, видимо именно магнитосфера планеты давала ему возможность использовать полную силу своих способностей. Сам по себе метаболизм не очень подходил для объяснения как у Ртути получается превышать скорость звука в такое количество раз. Но вот сейчас он поневоле начал задумываться что «компас» не очень удачное название для способа интуитивной навигации. При магнитной природе – у Полярис должно было бы получаться даже лучше, так? Впрочем, кто знает, Эрик никогда в соснах при любом их количестве не терялся, но Магнето и совершал в своей жизни куда более вояжей сложнее, чем по федеральной трассе, так что дело может быть в тренировке. Впрочем, пусть о природе способностей Хэнк думает, у него четыре ученые степени, и голова большая… Или уже пять степеней? Родись (ну или усыновись, учитывая особенности биографии) Пьетро в Благословенной Америке, да в хорошей семье, он бы тоже может, был бы доктором. Физики. Или медицины.
- Приехали? – Небрежным жестом он оперся на крышу машины и приготовился к новой порции упреков. И не ошибся. - Да, да, я понял, мы все трое тебя бесим, но другой семьи у тебя нет... А меня об стены кидать удобнее всего. – Да и ни Эрик, ни Ванда с Лорной возиться особым желанием не горели. Вот и находила она себе жилетку в лице младшего Саммерса, или жертву для психологических методов в лице Ороро. Теперь вот на брате решила спектакль «я несчастенькая жертва» испытать. Достать бы её сейчас из машины, и отшлепать. Так чтобы на животе потом неделю спала. Заглушить, так сказать, моральные страдания физической болью. Самому Пьетро обычно помогало. Начинаешь задумываться не в том месте и в то время, об упущенных возможностях, непринятых решениях, других путях, а тебя головой через три слоя кирпича. Сразу отпускает. – Что зачем? – Тон его голоса все же маленько изменился. Все это начинало уже надоедать. – Зачем не бросил тебя в прошлом выживать самостоятельно? Зачем пошел в Икс-Фактор, существующий на деньги этого мудака Сноу, который спит и видит как превратить нас в свою личную армию? Зачем не рассказывал, что между людьми и мутантами идет необъявленная война, на которой, вообще-то убивают? – Максимофф прикрыл глаза и вздохнул. Таки сорвался. Дьявол. Тысяча ругающихся дьяволов. Если не разобраться с этим сейчас – Лорна будет накручивать себя, и весь Особняк, пока не рванет. Теперь Пьетро уже не выдержал, и одним движением открыв замок машины, магнетизмом, хотя мог бы и ногтем, если придется, чего уж там… Обнял её и прижал к себе. Сейчас успокоится немного и отправит его на обочину, сосны загривком посчитать. Ну, хоть не попытается на месте сплющить грудную клетку в блин, слишком это не в духе Лорны. – Я здесь чтобы твоя потустороння жуть тебя не съела. – Тихо сказал мутант. Причина не хуже любой другой и полностью, от первого до последнего слова, правда. Потому что Лорна может просто испугаться. Или пожалеть ужас, летящий на крыльях ночи. Или местные жители решат поохотится - заодно и на нее. Жизнь всегда готовит тебе на одну подлянку больше чем ты от нее ожидаешь.
Он, что ли, издевался?
Лорна растерянно захлопала глазами, силясь то ли происходящее осознать, то ли примириться. Этому нечто хватило наглости, хамства и уверенности в собственной невиновности не только сейчас её обнять, но и попытаться покомфортить. Лапал беззастенчиво, на всех правах, утешал и играл в принца. Интересно, она ему кто, плюшевый ручной динозавр? Захотелось рассмеяться басом и вернуться на пару десятков лет назад, заново разъясняя, что люди разные, и не всем нужна защита. И почему каждая первая особь любого пола в жизни Лорны старалась засадить её в сырую гранитовую башню, обвить пластмассовым плющом и розами из органзы, поставить картонный плакат европейского чешучайтого чудища и играть в спасителя?
Милый ж ты дурачок, сейчас взрослый состоявшийся Леншерр покажет тебе, что такое доспехи на ходячие магниты. Лорна, насупив брови, с силой врезала ударную волну под дых. Дверца свистнула и распахнулась, а дражайший братец благополучно пролетел с футов двадцать, прежде чем макушка скрылась в полях колосьев. Злости не поубавилось.
Выживет. Не фарфоровый.
Лорне стало стыдно. В чём-то Пьетро был если не прав, то хотя бы трогателен. Что она себе говорила? Что начнёт новую жизнь, без Алекса, «Девочек Гилмор» по пятницам и вечных взрывов Института. Выходило несколько наоборот, но чего он от неё ждал? Эх, надо было ещё раз по роже дать. Острые шипы светлячков из кончиков пальцев скакали по приборной панели, врубилось радио, перебегая с невообразимой скоростью с сто вторых волн пятой симфонии Шуберта на бархатно-масляный голос Фицджеральд. Силы гуляли не по прихоти, просто сама хозяйка в надобности их усмирять и контролировать взрывы не нуждалась. «Мустанг» обещал жить долго и счастливо под бензиновыми спа-сессиями, а дилеммы требовали кульминации.
Окончательно растерев щёки, заодно проверив спад припухлой красноты в боковом зеркале, Лорна вылезла из машины и, активно работая руками, начала пробивать дорожку сквозь жёсткие ростки пшена. Колосья пластинами хлестали по предплечьям, оставляя лёгкие розоватые следы. Завывал весенний бриз; задание неумолимо сдвигалось к термину «просрано по непреодолимым причинам семейных ценностей и попыток их разрешения». Через ярдов двадцать пугало с гниющей тыквой на палке крутилось против часовой стрелки, отсвечивая непритязательными бумажками с антиполитическими лозунгами. Сельская местность, фиолетовые коровы «Милка» и альпийские луга с теплицами помидоров, всё на фоне спутниковых тарелок. Лорна отчаянно сдувала пряди со лба. К хлопковой рубашке в петухах и цыплятах не доставало завываний Дилана о человеке постоянной печали*, кругов НЛО на самом поле и ковбойской шляпы.
Она же, в конце концов, его любит. Как можно поступать так с теми, кого ты любишь? Как он мог так поступить с ней?
— Давай руку, — устало пробормотала Лорна, добравшись до пострадавшего. Как теперь его величать? Братцем получалось только в шутку, имя всё ещё балканское и режет слух, а «ублюдком» вроде несолидно. Ладонь она, впрочем, протянула всамделишно, чуть склонившись над знакомым угрюмым лицом. В стеклянном куполе небес сияла сырная неполная луна, отражаясь блёклой погремушкой от солнечного режущего света.
Лорна закусила щёку изнутри и повела плечами. Да, она сдавалась, но не во благо рёбрам и тому, что под ними, а во имя будущего чека на собственное имя. Дакота обещала хорошо заплатить.
— Это отнюдь не «я тебя прощаю», а «раз не можешь отвязаться — подсобишь». И да, я с тобой не разговариваю и знать не знаю. Считай, что это приквел к приключениям команды Скуби-Ду, или вынужденное сотрудничество, — бубнёжка закончилась быстро. Продолжая наблюдать исподлобья, зеленовласка замялась, но на секунду, после чего выпалила:
— Сколько? Лет. Врал. Мне, в смысле.
Сколько лет в лицо? Восемь? Десять?
Теряли время. Зачем-то мысленно погрозив средним пальцем пугалу, под раздающиеся оры Игги Азалии из проезжающего перед закрытым участком дороги минивэна, Лорна двинулась назад. Деревенское очарование исчезло, испарились и давно родное детство восьмидесятых. Так или иначе, работу нужно было продолжать.
*Man of Constant Sorrow — американская народная песня, набравшая популярность ближе к 30-м годам XX столетия.
[AVA]http://cs626330.vk.me/v626330739/11f21/zgnyNc_7AGw.jpg[/AVA]
Интересно, она специально целилась сюда, а не выбрала для меня более неприятную дорогу? Семейная традиция, играть друг другом в пинбол. Хотя это общая традиция мутантов, а семейная... Играть в него именно мной. Хотя я и не против, больше никто не отскочит от земли как мячик.
Пьетро успел подумать это до того, как вокруг замелькали колосья. На самом деле он успел подумать намного больше. Ну, насчет мячика он может, немного и погорячился, но Ртуть успел пролететь довольно далеко по полю, прежде чем зацепил сооружение, должное напугать ворон. С его точки зрения - сие пугало не могло бы напугать и воробья-неврастеника с постравматическим стрессовым расстройством осложненным паническими атаками и сложным тиком. Таковых воробьев вокруг не нашлось, однако Максимофф вспомнил тех страшил, что видел на Балканах. Конечно, те времена когда на кольях в полях торчали вполне настоящие трупы, он уже не застал, хоть на все сто за это поручиться было нельзя, но придание обычной соломе и тряпкам замогильной жути было явно - отдельным искусством почище икебаны, явно сохраненном в Восточной Европе, и скорее утерянным здесь. Ну хоть пастораль дополняет.
Ртуть извернулся в воздухе, зацепил землю пальцами и закувыркался, а потом пошел колесом, гася часть импульса, который он только что получил. Кувыркаясь, он мыслить не перестал.
Реакция, однако, предсказуемая. Швыряние в меня чем-нибудь. Или мной куда-нибудь. Хорошо что до посуды обычно не доходит, ею в меня сложно попасть, а то был бы классический семейный скандал. Как в сериалах прямо. Не самого лучшего пошиба. Хотелось бы надеяться что сценарист моей жизни, хоть и обладает скверным юмором, и излишней тягой к театральным эффектам, но все же не должен быть настолько плох.
Кто-нибудь другой вряд ли смог бы - изображая из себя одновременно человека-пушечное ядро, и ярмарочного акробата, столь пространно рассуждать про себя. Но не Пьетро. Это была его особенность, кроме всех прочих. Несведущие считали что такая способность как скорость - влияет на интеллект отрицательно. Максимофф их не разубеждал. Или разубеждал, но когда ему было удобно, и порой это бывало довольно болезненно.
Возможно воспоминания о пугалах были немного приукрашена. Во всяком случае - земля там и тогда - тоже была помягче. Если бы Ртуть не знал свою семью, и Магнето в первую очередь - он мог бы подумать что начинает стареть. Черта с два! Мутанты из семьи Магнуса - с возрастом становились только сильнее. Вставать, он, впрочем не спешил. Потому что Лорна за ним точно придет. А если даже и нет, лучше полежать тут, и посмотреть на небо, подождать пока она успокоится. И успокоится самому. Ртуть не был железным, он скорее был похож именно на тот металл, который и дал ему имя. Умел собирать себя, даже будучи разбитым на части. Не буквально конечно, регенерацией он все же не обладал. Так что лучше немного подождать, чем снова лететь куда-то головой вперед. Хотя лучше бы ногами. Зная, как работает настоящая магия Пьетро суеверным не был, а ноги - были самой прочной и сильной частью его тела. Пинком он мог пробить танковую броню, или каменную кладку. Но тормозить приходилось головой, чаще чем хотелось бы.
Руки Лорны он едва коснулся, скорее погладил её пальцы, поднявшись на ноги, так, как не мог бы человек, просто усилием ног и спины. - Могу полаять, и кого-нибудь укусить. Особенно если ты дашь мне печенье. - Оскалил он зубы. Пускай не такие впечатляющие клыки как у Крида, или Кайла Гибни, однако, пожалуй даже более прочные. - Я бы назвал это "исландской правдой". С Братством я никогда не рвал связи. Когда она была возможна, разумеется. Он пошел вслед за сестрой, почесав на ходу спину в том месте, где земля оказалась особенно твердой, и через пару шагов легко её догнал. Правда говорить все равно не стал.
Шелуха с пшеницы вскружилась от нового порыва лёгкого ветерка и опоясала в квикстепе обоих мутантов. Полупрозрачные крылышки унеслись вдаль, а Лорна, вновь нацепив авиаторы, искривила рот. Говорить больше было не о чем. Оставалось отпустить, забыть, обложить венками из белых лилий и сжечь прошлое, оставляя за собой борозды земли. Наверное, не вся планета может плодоносить, а некоторые истории просто... не срабатывают.
— «Pietrogree» — новая форма здорового питания!* — чуть насвистывала она, хлопая в ладоши. Откуда-то в гриве затесались цепучие колючки клеверов. Пришлось отчаянно вытаскивать, — тебе не идёт бульдожье амплуа, но можешь высунуться в окно и подышать с языком. Освежает, говорят. Или притянешь стаю шавок и сук, и тогда за проезд платить не придётся, снесёт фан-клуб твоих когтистых фанаток,— GPS всё ещё не ловился. Начали собираться столбы свинцовых туч и потянуло холодом. Лорна затрясла кудряшками; от сырости волосы начали идти скрученными локонами. Гравий хрустел под резинкой мокасинов, а машина тихонечко летела над глубокими выемками в асфальте. Чёрная жижа опасливо шипела в предвкушении горячих рек, а тополи играли в аккорды. Начинало темнеть.
На знаке I-290 с облупившейся васильковой краской грустно кучковались мухи. Лорна молчала гордо и уверенно в себя, потому что конкретными мыслями сознание у неё ещё не обзавелось. Двоякие ситуации тем и плохи, что слишком уж двухзначны, и в какую сторону унесёт тебя развилка, понятно не всегда.
— Нам нужно выехать на I-190 через Чёрч-стрит, — вслух начала рассуждать она, — а здесь ремонтные работы, — заброшенные свалки дрелей подтверждали риторический вопрос, — значит, через Уильямсвилл назад. То есть на, — томно отбросив рейбэновские авиаторы на затылок, она сверилась со светилом из фольги, затягиваемым тучами, и смартфоном, — на восток. Едем!
«Мустанг» продолжал блестеть речной ракушкой. Перламутровые двери чуть скрипели, зато вид двоих мутантов и висячего аппарата позади производил впечатление незабываемое.
Когда они добрались до несчастного «МакДональдса» вновь, занялась первая порция капель. Крупные, они градом стекали по дворникам и мешали кругозору. Лорна не стала предлагать повторять порцию обеда; они застряли в пробке на три с половиной часа, прежде чем поворот к I-86 E ознаменовал конец адской I-390. Ещё Вирсбург они проезжали в кромешной тишине, под запутывающиеся в шумах раскаты басов заунывного новоорлеанского блюза. Лорне нравились такие меланхоличные вечера, да и музыку выбирает по праву тот, кто за рулём.
Дождь перешёл в настоящий ливень, машину начало заносить. В дороге им грозило провести пару-тройку часов сверхурочно, но она не решилась отправляться в ночи по скользкой разметке к приключениям. Остановились у аляпистого мотеля «Радужный Пони» в Харлисвилле.
В холле пахло морковным пюре, половицы отваливались, а поломанный телефонный аппарат с крутилкой для цифр непривычно соседствовал с девочкой-подростком, которая упрямо колотила пятый iPhone. Казалось, вся орава путешественников и проезжих затянулась в зданьице по недоброй воле. Отбоя от клиентов у Пэтт Микклстоун, моложавой старушки в неоновых бигуди, не было. Стыдливо заняв очередь и поводя плечами от заинтересованных взглядов «а это парик или настоящие?», Лорна постучала пальцами по лакированной столешнице. М-да, в таком антураже только эпизоды «X-files» снимать.
Но одну примечательную личность Лорна-таки заметила. Правда, не индейца, и не любого другого представителя этноса, а простого щетинистого паренька, со скромным объявлением о проводимых пеших экскурсиях по юго-востоку Нью-Джерси. Обещались вафли с варёной сгущёнкой и настоящие привидения.
Оставив братца за неблагородным делом попытки выбить номер получше, Лорна скользнула к печеньке-переростку девочек-скаутов. Джош оказался блестящим выпускником Стэнфорда (очень заметно по его блестящей карьере в придорожных мотелях), выпятился макакой и постарался провернуть нечто с «how ya doin». Doinила она отвратительно, о чём не преминула сообщить.
— А пропадали люди? Ну, невзначай. Я вот читала в Фейсбуке, что... — Лорна попыталась кокетливо вильнуть бёдрами. Получилось мерзко. В их тандеме очаровашкой-соблазнительницей была явно не она. Эх, Ванда справилась бы лучше...
Джош зыркнул кроличьими глазками.
— Была пара случаев, но все они задокументированы страховой компанией. Туристы любят срываться в пропасть. В этом году уже пятнадцать человек...
Лорна не стала ничего отвечать, только заплатила сорок баксов авансом.
— Выдвигаемся завтра?
— В шесть часов. В группе есть ещё несколько участников.
Она кивнула и тоскливо посмотрела в окно. Непроглядный водопад. Хотелось спать; долго и беспробудно, пока все дьяволы не рассеются сами по себе в ночи западного побережья.
*«Pedigree — новая форма здорового питания!» — лозунг рекламной кампании корма для собак.
[AVA]http://cs626330.vk.me/v626330739/11f21/zgnyNc_7AGw.jpg[/AVA]
Ртуть только покачал головой. Здоровое питание и он... Сочетались довольно плохо. Обычно, с голодных глаз - Пьетро ел все что видел, не брезгуя разгрызать упаковку. Вы вообще представляете как сложно прокормить такой метаболизм как у него? Ртуть сжигал питательные вещества с невероятной скоростью, и хотя он усвалил их куда как эффективнее людей, но все равно голод - был частым его спутником. В менее благополучные времена, разумеется.
- Можешь даже ошейник на меня надеть. Правда, он быстро истлеет. - Одежда на нем часто "горела". Он вообще отлично умел разрушать. Равно как и избегать этого. Но вот чего он не умел, так это создать нечто, из ничего, или... Ну ладно, он был способен творить, причем творить не только безобразие... А вот именно создавать... Иногда это его терзало.
Он только кивал, и слушал в пол уха. Способный ориентироваться на местности, не только если ему завяжут глаза, но и если свяжут руки, он не любил читать карту. Не то что не умел, а именно не любил. Так же как не любил водить машину. Железные коробочки его малость раздражали. Впрочем, все относительно, имеющий невероятную скорость реакции и устойчивость к перегрузкам - лучше чем у истребителей пятого поколения, он был бы неплохим пилотом. Впрочем, он много кем "был бы". Врачом, способным сделать операцию до того как начнется кровотечение. Способным успеть хоть на другой конец земного шара спасателем. Впрочем, последнее, и сейчас было ему доступно. Может быть, если бы он оказался в Мстителях. Может.
Пьетро сразу войдя в помещение, огляделся, потом прислушался. Вроде ничего подозрительно не обнаружилось. Хотя шумовая завеса была такой качественной, что тут нужен был кто-то со способностями специализированными на подобном, а не просто случайно, "уголком" мутации зацепившего дар обостренных чувств. Большинство пялящихся на Лорну людей сделало вид, что очень занято своими делами, когда он глухо заворчал и вновь показал зубы в кривой ухмылке. Если уж изображать собаку, то почему не вжиться в роль. Впрочем, звук выходил скорее как у бензопилы, которую пытаются завести. И рисковал дойти по частоте до звука работающего инструмента, если Пьетро правда что-то не понравится.
Пьетро улыбался тем очаровательней, чем больше ему хотелось начать возить местного экскурсовода мордой по стойке, или сразу по асфальту, который, впрочем, в Америке сейчас был отвратительно гладким для таких целей. Сейчас он улыбался уже не на миллион, а на гонорар какой-нибудь из звезд первой величины. Ну, надо сказать что это имело и положительные стороны. Хозяйка сначала настроенная чуть ли не враждебно, к концу разговора растаяла. Еще бы, ведь для того чтобы провернуть трюк, который всякие профессора называют "цыганским гипнозом", или еще похлеще - надо иметь ловкие руки, богатую мимику и скорость реакции выше чем у собеседника. Надо ли сказать, что Пьетро был мастером этого небольшого представления. Ладно, не так быстро и эффективно как у телепатов, зато это целое искусство. Которое, к тому же можно передать кому-то другому. Так что комнату удалось получить почти бесплатно. Комнату, потому что народу тут набилось до черта, хотя Пьетро скорее думал, что это связанно с непогодой, чем с местными достопримечательностями. Впрочем, кто разберет этих американцев. Они падки на диковинки, и боятся намокнуть.
- Ты... Джош? Привет. - Теперь Пьетро улыбнулся так, что означенный паренек предпочел тут же откланяться. Максимофф не умел сверкать глазами, выпускать с характерными звуком когти или нависать над кем-то как скала. Но вполне способен был вызвать дрожь в коленях, ничего толком и не сделав. - Что? - Произнес он в ответ на укоризненный взгляд. - Этот бастард Барнума в бог знает в каком поколении все равно ничего не скажет. Это плохо для бизнеса. Тут не делают ничего что плохо для бизнеса. - Не надо было хорошо знать Ртуть, чтобы понять, что "тут", это не только этот городок. - Не станем же мы его пытать. Особенно прямо тут. - Он хмыкнул, и продолжил чуть тише. - Припугнуть было бы эффективнее. Но, может мы еще все сами увидим. - С этими словами Пьетро воткнул вилку в принесенную стопку блинчиков, похожую на небоскреб, не забыл очаровательно улыбнуться. Эту часть американской культуры он был готов поглощать в промышленных количествах. Особенно если сдобрить её канадской. Да, да, именно, сироп.
Отредактировано Pietro Maximoff (2016-07-05 19:34:20)
Бедный взращенный бюрократической системой мальчик Джош таял озовской ведьмой на глазах. Сначала он посинел, потом слился с бежевой рубашечкой в кружавчиках, зачем нечто пробормотал. Лорна даже не успела ободряюще похлопать по спине несчастливого экскурсовода.
— Ты каждого нашего подозреваемого будешь съедать глазами? — угрюмо буркнула она, плюхаясь на плюшевый диван. Пахло вьетнамским резиновым клеем и пыльной паутиной. Скрестив ноги по-турецки, Лорна нервно теребила вишнёвую клетчатую ткань и бездумно помешивала жидкую пенку кофе. Слипшийся кокон дня минувшего медленно сковывал конечности, напоминая, что родной человек напротив — всего-то очередной негодяй и гордый обладатель звания «а ты тоже разбил кусочек её сердца, и теперь оно вечно собирается ныть!». Кусок оказался чуть ли не половиной, ежели не помассивней. Ещё и дармоед.
— Приятного, — зевнула Лорна, стараясь угомониться под барабанную дробь дождя. Водные шторы не прекращали свою галиматью, дребезжала люстра, рассеивая скачущий лиловый свет. Постояльцы медленно разбредались по углам, жевали каменные оладушки и серые омлеты, стучали шахматами (каждого подошедшего Лорна обставляла в семь ходов), цацкали шашками, продолжали пытаться поймать вай-фай и раскрывали пыльные каталоги. Один из таких она притащила за их стол; обглоданный кошачьими когтями и клыками овчарок, картон провисал. Лучшие виды Нью-Джерси на дешёвой матовой бумаге жалостливо распевали простой мотивчик, наподобие «эх, хоть раз при жизни, да не во сне, по лугам по райским погулять бы мне».
Всамделишно, рай: реденькие сосны на светло-салатовом фоне неба, одинокое осеннее озеро в разветвлениях ажура веток, сгромоздённые выцветшие валуны, приклонённые к земле нежно-лиловые кусты сирени — Лорна листала почти не различая пейзажей. Скучно. Почему же молодая лаборантка, сотрудница престижной офисной компании, решила провести свой отпуск в окрестностях Нью-Джерси на лабутенах? И не к этому ли экскурсоводу она записалась? До приезда пришлось проверить; как говорила мать пропавшей, дочка действительно отправилась в составе группы на вылазку. Спонтанно и внезапно. Но разве в этом Джоше есть что-то примечательное? Лорна мгновенно обратила на него внимание, или он просто всплыл рядом. Такой застенчивый, милый мальчик.
Гидов в этих окрестностях было не то чтобы не пересчитать по пальцам; дюжины две. Но Карен отправлялась в отпуск, выезжала из Джерси по направлению к аэропорту им. Джона Ф. Кеннеди, почему же она решила прогуляться меж тополей? Лорна-таки поделилась с новоиспечённым ненавистным врагом соображениями, комкая накрахмаленные салфетки. Пахло плесенью. Тот самый тинейджер с ловцами снов в волосах истерически дёргался под Рианну.
— Знаешь, — в тухлом ожидании хотя бы десяти часов, решилась Лорна, — меня приня... Я решила... Короче, я не прочь аспирантуры. И, кажется, всё сложилось наилучшим образом. Так что я могу начать обучение с весеннего семестра, но уже... Осенью, да. Есть программа в Канаде, есть Гренландия, есть Эдинбургский университет. Я поеду. Пока не решила куда, но...
Лорна перестала издеваться над хрупкой материей и волком уставилась на Пьетро. Она должна была сообщать эту новость по-другому, радостно или с толикой ностальгии, а не глухо и отрешенно, словно он случайный прохожий. Свой личный кусочек счастья, после стольких лет, она заслужила. Делить внезапно оказалось не с кем.
Может, хоть с Вандой устроят девичник и закажут себе стриптизёра под Гамбита. Вот ЛеБо медленно расстёгивает своё кожаное пальто, затем своим акцентом... С Джин у них был уговор — когда Алекс и Лорна решат пожениться, в клубе будет именно такое зрелище.
Не сложилось.
Пришлось прикусить язык.
Во-первых, она страшно злилась. Во-вторых, дверь мотеля распахнулась, и на фоне громыхающей ураганом синей непроглядности появилась женщина в оборванных лохмотьях.
— Он... там... там... Дьявол! — визг разнёсся по половицам и потолкам. Пэтт сморщила нос, подправляя бигуди. На половицы капала кровь. Когда сумасшедшая на поломанных каблуках пробралась внутрь, стала видна зияющая рана под рёбрами. Оголялось мясо. Мамаша дёрнула дочурку и заторопилась наверх. Лорна, бородатый тучный мужчина, оказавшийся врачом, и пара охающих старушек сгрудились над пострадавшей.
— Клыки, — с крутящимися зрачками продолжала дама в ярко-фиолетовом пальто, забрызганным комками грязи, — крылья, глаза, мех! Три фута... Как журавль летит... Всё как говорят! Джерсийский дьявол... Он и других...
— Она потеряла слишком много крови, — доктор покачал головой, — пульс затихает.
Никакая полиция в такую непогоду не отправится расследовать мистическое убийство. Лорна успела рассмотреть рану: заполненная шерстью какого-то животного и, внутри, глубоко, под булькающими чёрными пузырями, чувствовался металл. Две прямоугольные зазубринки. Незнакомку накрыли простыней и спрятали в чулан.
— Мама, а пафиму у тёти з-зелёные власы? — затыкал пальцем в парочку младенец, когда они поднимались наверх.
— Не подходи к мутантам, Рози! — шикнула блондинка, оттягивая ребёнка на себя.
Впервые за этот вечер Лорна обрадовалась угрожающему виду братца и с благодарностью сжала предплечье. Тут же отпустила.
Она бы справилась лучше в одиночку.
— Электричество не перегорело, — Лорна постучала о стеклянную крышку люстры, — просто лампочки здесь нет.
Небольшая комнатушка на третьем этаже, неудобная и узкая, с побитым умывальником, напоминала типичный дом с привидениями. Становилось холоднее.
— Знаешь, я... Там внутри раны... Металл. Мало. Но что-то изогнутое, пожалуй. Как когти.
Лорна присела на кровать, попружинив на матрасе. Распустила конский хвост; заметила, что рубашка чуть испачкалась в крови. Она завороженно потрепала материю, но разводы уже запеклись. Нужно было спать.
— Если этот монстр существует, он не отсюда. Я такого... никогда не чувствовала. Дурацкая лампочка!
Спускаться вниз уже не имело смысла. Гости разошлись сразу после зрелища, не желая обсуждать произошедшее. Чай не «Пуаро Агаты Кристи» и титров не будет. Пробило без четверти одиннадцать вечера.
[AVA]http://cs626330.vk.me/v626330739/11f21/zgnyNc_7AGw.jpg[/AVA]
Найти случай в котором бы Пьетро полез за словом в карман не удалось бы даже созданной для этой цели специальной комиссии. Им пришлось бы выплачивать дополнительно за вредность, и потом еще реабилитировать. Не верите? А помните как закончило Оружие Икс? Даже не один раз. А ведь там не психологи-филологи собрались, а совсем даже наоборот. Так что мораль, дорогие дети Адама и Евы, не связывайтесь с мутантами, себе дороже станет. - Глазами он съедал тебя, а я могу его просто съесть. Хотя предпочту местную кухню, судя по его синюшному виду, наш герой просрочен. - Возможно Максимофф хотел еще что-то сказать, но был слишком занят поглощением пищи. Так что ответом на пожелание было - утвердительное мычание. Пьетро вовсе не был так непробиваем, как казался. Но... Все же был. Он слишком пережил в жизни всякого... Всякого дерьма, прямо скажем, чтобы расстраиваться, по всяким пустякам. А пока не случилось непоправимое - это все пустяки. Вид за окном нагонял на него скуку. Тут действительно хоть выходи на дорогу ночью, и вой. Ну и что, что он скорее будет похож на оленя, тем более что Лорна собралась озаботиться рогами, и если она будет обращать внимание на каждого голодранца со смазливой улыбочкой, они рискуют быть ветвистыми. Будет тут хищный олень. Или скорее местные решат что это какой-нибудь Херн-Охотник вышел попить человеческой кровушки. В дополнение к Дьяволу. - Знаю. - Щека у Пьетро дернулась. Слишком быстро чтобы было можно вообще заметить. - Просто отлично. Ты получишь еще немного образования. Сделаешь свое будущее еще лучше. А я так и останусь никем. - Ртуть потянулся и заложил руки за голову. - Если бы мы не были мутантами, ты была бы все так же золотым ребенком, а вот я... Вышибалой в стрип-клубе. - А Ванда, возможно в этом клубе танцевала бы. Этого он вслух не сказал, и так самого передернуло. На себя ему было практически плевать, на себя, но не на сестер. Хотя, впрочем, раз у всех все хорошо. Он может пойти, и найти того, кто способен прибить в пьяной драке даже такого как он. Какой-нибудь Призрачный Гонщик?
Дьявол оказался легок на помине. Правда явился не сам, видать струсил. Ему хотелось сейчас рвануть туда, под дождь, и приволочь эту неизвестную угрозу. Сцепиться с монстром один на один, проверяя, кто же сильнее, мутант или неведомая тварь. Сломать конечности, оборвать крылья, оторвать голову и привесить здесь на стену. пусть приезжие удивляются, а местные пересказывают историю о мутанте, что оказался ужаснее и свирепее Дьявола. Так бы он и сделал, если бы был один. Но Лорна... Он не мог её оставить. Вдруг случится что-нибудь, и его снова забросит туда, откуда даже такой как Пьетро скоро не вернется. Он не может пережить это еще раз. Расставание с Вандой его едва не свело с ума, и прежним он уже никогда не будет. Расставание с Лорной... Ну пусть она меня сама добьет, если захочет. Останется пустая оболочка. Так что сейчас он не будет брать на себя амплуа более подходящее Логану. Спешить надо при ловле блох, про Дьяволов там ничего не говорилось. Вперед он лезть не стал. Все же врачом он мог быть только в мимолетных, полу-шуточных фантазиях, а тут сыскался настоящий. Подошел к блондинке, бесшумно, как умел только он, и тихонько сказал на ухо. - Бу. - Та поперхнулась, да так, что завизжать смогла, только тогда, когда они были уже довольно далеко.
Пьетро помассировал переносицу. Отцовский жест. Раз он пропустил его, и не остановил руку, или не потер щетину на подбородке как обычно, значит действительно задумался. - Чего не чувствовала? Такого металла? - Вот теперь все становилось серьезно. - Я уже видел тех, кто не отсюда. У них тоже есть кровь. - Хмыкнул Максимофф. Если демоны и дьяволы не их стороне, тем хуже для демонов и дьяволов, так? Он скинул драные кроссовки, и завалился на кровать прямо поверх одеяла. Ртуть спал крепко, рядом с ним можно было стрелять из пушки, что-то взрывать за стеной, метать в эту стену столы... Но при этом - его сон был достаточно чутким, чтобы попытавшийся залезть к ним в форточку, был бы тут же выброшен обратно. Возможно вместе с рамой, буде он окажется достаточно габаритным. Но сейчас спать мутант не собирался. Он думал. Нет, не о том как будет жить, тут ответа не была. Он думал о неизвестной природе Дьявола. Что это, какой-то приятель или конкурент Азазеля? Страж, замаскированный под чудовище, которого испытывают на людях? Еще что-то? Придя к выводу, что тут ответа пока тоже не предвидится, Пьетро начал считать трещины на потолке. Лампочка, или её отсутствие, его ничуть не беспокоила. Трещин было много. За окном захлопали крылья, а потом все стихло. Голуби. Наверное.
Отредактировано Pietro Maximoff (2016-06-16 21:27:29)
В этой темноте мельчайшие детали смотрелись покромсанными ножницами, изрезанными гуашью черни. Лорна часто-часто заморгала. Усталость вылилась в тягучую негу; в таком состоянии совершенно не хотелось спать, а думалось — втридорога хуже. Машиниальными движениями она начала бодро сражаться с пуговицами фланели, изредка вздрагивая от стучащих ставней. Порыв ветра врывался раз из раза, сливаясь с уличным грохотом, а воображение дорисовало им чешуйчатые рога и кожаные прожилистые крылья.
— Металл не отсюда, — чуть помолчав, закончила она мысль, — не могу сказать точнее. Не успела. Подчиняется он не хуже, просто другой. Могут возникнуть проблемы.
Острые и резкие черты лица братца смягчились. Интересно, он что, правда ощетинился на бедняжку Джоша из-за каких-то там стрельбищ глазами? Лорна закатила глаза. Игру в шекспировские страсти она не одобряла.
— Проблема в том, что от Харлисвилла до Джерси восемьдесят миль. А дьявол должен вить гнёзда в пустоши. Но тебе не кажется всё это, м, чересчур театральным?
Лорна улеглась рядом, чувствуя чужое дыхание чуть ли не на шее. Кровать не была узкой, но она инстинктивно, по привычке пододвинулась поближе. Всё ещё обиженная, едва ли не возмущенная, она медленно отходила. Не ради Пьетро, ради общего блага.
Толстый сук упёрся в стекло и начал грозиться выбить преграду. Лорна заворочалась, перепроверила будильник на смартфоне, стянула джинсы, расстегнув молнию раза с пятого. Вновь уселась и отбросила гриву назад. Не хватало воздуха, а впустить бурю в маленькую обитель не представлялось разумным.
— Я хочу сказать, мы только остановились здесь, а уже есть и гид, и дьявол появился, и жертва. Именно в этом мотеле. И как она преодолела такое большое расстояние в одиночку, на каблуках...
Лорна рассеянно оглядела убогий отшиб и нашла большим пальцем косточку на мужском запястье. Вновь поддаваясь памяти и кинестетике, нежели собственным желаниям, она чуть скользнула по шероховатой поверхности пониже, к подушечке.
— Жаль будет, если Карен мертва. Её мать была милой. Так и не смогла принять себя как мутанта, но очень поддерживала меня. И нет, ты не был бы вышибалой. Может, гангстером. Или, пожалуй, шпионом. В армию? Знаю! Механиком.
Рука у неё остановилась, а сама Лорна сгорбилась. Исландская правда, так он сказал? Столько лет, столько месяцев — в лицо, не морщась.
Картинка расследования не складывалось. Слишком мало они знают.
Лорна сползла по деревянной спинке вниз, уворачиваясь от торчащего гвоздя, и с опаской подвинулась совсем-совсем близко. Так, чтобы не касаться, но на расстоянии кулака.
— Пишут, что джерсийский дьявол... Что ещё индейцы племени ленни ленапе принимали его за дракона. И была миссис Лидс, жила на стыке семнадцатого и восемнадцатого веков. И было у миссис Лидс двенадцать детей, ждала она тринадцатого. Внезапно — очень своевременно — поняла, что лишний рот не прокормить, прокляла ребёнка и родился он страшным чудовищем. Крал детей и прятался в лесах. Может, проклял ребёнка священник. Или цыганку. Или практиковала колдовство. Мне в чём-то жаль, если окажется оно так; когда рождаешься монстром поневоле... — сначала Лорна подумала о себе, но тут же переключилась на Курта. Курт, правда, вырос фантастически добрым.
— У нас был один умник, хотел исколесить Средний Запад и всех переловить. Потом умер, в обрыв сорвался. Так приключения и закончились, на выезде из каньонов Нью-Мексико и пяти бутылях вискаря.
Ощущение безвременья затягивало в пучину, а Лорна с ужасом начала осознавать, что злится на Пьетро всё меньше и меньше.
[AVA]http://cs626330.vk.me/v626330739/11f21/zgnyNc_7AGw.jpg[/AVA]
Пьетро тихонько хмыкнул.- Кажется. Потому я хочу подняться, пойти и тряхнуть Джоша за шиворот. - Делать он этого не стал, вместо того - продолжает лежать, и следить за руками Лорны. У каждого есть свой критерий выбора, если угодно фетиш. У кого-то это цвет волос и глаз, или овал лица, у кого-то объем округлостей или бицепса, а у него... Пьетро нравились её руки. С тонкими, но неожиданно сильными пальцами, аккуратными пластинками ногтей, узором линий на коже ладони и вен под гладкой, тонкой кожей на запястье. - Может наш проводник скармливает тех туристов, что задают слишком много вопросов чудовищу, чтобы получить с остальных больше зеленых президентов. А может Дьявол может покрыть эти мили за десять минут. - Гадать он не собирался, достаточно тех версий, что проявились сразу. Чем бы ни был дьявол, у него должны быть уязвимые места. Ну пусть даже в нем нет крови, значит найдется что-то другое. Обязательно найдется. Потому что тот кто проливает чужую кровь, должен быть готов к симметричному ответу. Или асимметричному. Если не повезет.
Он выскользнул из рубашки с майкой одним движением, словно бы был действительно сделан из ртути. Снова потянулся, разминая мышцы, и тем же движением закинул руки за голову. - Жаль, что со знакомством не срослось. Ну, может нам повезет, и Дьявол уволок её, чтобы оставить на сладкое. - Говорить о том, что возможно это не "повезет" а совсем наоборот, о не стал. - Ну что, прикажешь мне убираться на коврик? - Не стоило этого говорить. Надо было просто делать вид, что вид что все идет ровно так и должно быть. Но у него плохо такое получалось. Может потому он и был никем... Почти никем. - В любом случае, я не был бы парнем, с которым общаются хорошие девочки. Ой, минуточку, я и так не он. - Пьетро тихонько фыркнул. Он злился на себя. За то, что попался, за то как ему важно, на самом деле важно что будет, за то почему он не мог просто взять и стать тем, кем стал бы если бы не Ванда. Нет.
Он снова фыркнул. - Да мне похрен что там пишут. На этой истории можно заработать, и значит у нее версий не меньше чем у любой другой сказочки. Не факт что это вообще тот самый Дьявол. Можем им просто не повезло наткнуться на совершенно другого монстра, а этот был вымышленным с самого начала. - Вот когда он увидит этого "дракона"... У него наверняка окажется горло, за которое можно схватить, и теперь уже точно провезти мордой по асфальту, пока оная морда не сточиться до шейных позвонков. Или еще что-нибудь сделать. Наконец сделать. Пускай и не то, что ему сейчас больше всего хочется. Потому как - обнять Лорну сейчас еще нельзя. Еще. Она его еще не простила. Нужно подождать. Ждать он умел, хотя сейчас это было сложнее чем обычно. - Историй про чудовищ я наслушался слишком много, и некоторые из них были про меня. Про меня и про Ванду. - Он вздохнул. - А дураков, которые убились по пьяни на моей памяти и вовсе не сосчитать. - Он не удержался, и повернувшись к сестре, тихонько подул ей в ушко. Не коснулся её, просто... Ну ладно, может и коснулся, но только своим дыханием. Самое сложно сейчас было - остановиться. Он сцепил пальцы, уперся макушкой в прохладное дерево кровати, и еще раз тихо вздохнул.
Ванда поняла бы Пьетро лучше. Близнецы, пожалуй, действительно имели эту неясную окружающим связь и делили мир напополам. Комфорт вместе, попытки отыскать воспоминания друг о друге порознь; семейные узы, видать, действительно означали многое. «Цепляться друг за друга» приравнивалось к счастью и жизни сполна.
Но Лорна росла в другом времени и в одиночестве; ничего страшного в тихих вечерах и отсутствии вечного кого-то под боком она не видела. Неприятно и липко ей становилось как раз-таки в присутствии сиблингов. Делиться переживаниями, размывать границы личного пространства, напоминать о святости семейного очага — чуждое, далёкое и такое по-дурацкому пугающее.
— Прекрати молоть чепуху, — она уперлась подбородком в колени и принялась раскачиваться туда-сюда неваляшкой. — Ковёр ничего не изменит. Как и, — трудным подростком (в этом Ванда тоже справилась бы лучше, приняв на себя роль мягкой и заботливой мудрой воспитательницы) и изголодавшимся хищником Лорна прожгла взглядом соседа по ненастью, — любой вариант вечера бурного примирения не исправит.
А потом Лорна расхохоталась.
Пришлось навалиться на Пьетро сверху, так, чтобы нависать над ершистым лицом. Горели лишь глазированные сапфировые глаза. Он весь жарил печкой, и каждое соприкосновение оголёнными участками кожи отзывалось капелькой пота. Но Лорна ухмыльнулась горькой конфетой, решив не растягивать тишину; слишком кротким оказалась дистанция.
— Меня ты считаешь хорошей девочкой? — она в задумчивости прошлась указательным и средним пальцами от поясницы и до ключицы, пробежалась дорожкой назад и дальше крутанулась на остриях ноготков. Продолжила вояж вправо, задумчиво пожёвывая губу, — я убила собственных родителей в три года, была ключевой фигурой в крупнейших масакрах девяностых годов, уничтожила несметное количество электропроводок и никогда не отличалась высокоморальным духом. А ты считаешь меня хорошей девочкой, золотым ребёнком? — нелепо. Лорна всегда была аутсайдером, неудачницей по-американски, растерявшей все ценности по Конституции. Метаясь между идеологиями двух лидеров сообщества мутантов, она попала к чокнутому генетику. После чокнутого механика. И так по кругу. И так без конца.
— Можешь не отвечать.
Представления о жизни у Пьетро всегда разнились с реальностью. Мир окружающий он старался модифицировать под себя прекрасного. Да, на этой мордуленции «не для вас я такой красивый рос» значилось растяжкой агитплакатов.
— Докопаться до сути — первая составляющая успеха, — она так и не решилась отодвинуться. Это подвисшее состояние между непозволительно неправильным, сладко желанным и отрицающе колющим давило на рёбра, но приносило некое мазохистское удовлетворение. Лорна скользнула самой ладошкой ниже, чем следовало бы.
Всё ещё не простила. Не знает, когда простит.
— Это же национальный символ. Им и в лагерях пугают, а в Нью-Джерси стабильно видят с 1800-х. Дьяволу приписывали охоту на овец, разорение фермерских хозяйств и похищение детей. Принимающие солнечные ванны на Кони-Айленде тоже поговаривали о чудовище с «журавлиными ногами и раздвоенными копытами, лошадиной головой, крыльями летучей мыши, рогами, хвостом и человеческими глазами». Странные раны на трупах лошадей, собак и коров в начале двадцатого века, небывалые следы, массовые выступы охотников... Зоопарк Филадельфии предложил 10 000 долларов за поимку! Приволокли раскрашенного кенгуру с пластмассовыми крыльями...
Лорна хотела продолжить блистать знанием гугла, но почему Пьетро оказался, как всегда, настолько тёплым и так щекотал одним дыханием? Чёрт побери, он же пах, как блинчик под кленовым сиропом.
— Почему? — она прижалась лбом к переносице, не сдаваясь окончательно. Потому что внутри болело и разрывалось гранатой на мельчайшие конфетти. — Почему ты мне не сказал?
Бедро упёрлось в ткань джинс, а тело напряглось. Ком застрял в горле; с непередаваемо любимой истиной в жизни Лорны всё складывалось образом печальным.
[AVA]http://cs626330.vk.me/v626330739/11f21/zgnyNc_7AGw.jpg[/AVA]
Он обнял её, осторожно как если бы Лорна была сделана из воздуха, и но сейчас руки Пьетро невозможно было разжать. Почему нужно превращать все происходит что-то большее, давать второй, третий смысл... Одного достаточно. Это просто есть и все. - Я не хочу ничего исправлять. - Помотал он головой. И это была чистая, кристально чистая правда. Он не хотел исправлять. Пусть будет как будет. Жизнь нельзя переписать начисто, какой смысл пытаться замазать помарки. От этого может стать только грязнее. Ванда... От нее у него, остались, по-сути воспоминания. Они забрали её. Время и Мстители. И ничего нельзя было поделать. Первое нельзя было убить, а смерть вторых, даже если бы он справился бы со всеми, что сомнительно, все же среди них было, по-крайней мере двое или трое еще более сильных существ, ничего бы не исправила. Он обнимал Лорну, словно бы её могли попытаться отнять у него силой. Ах, если бы это было так. Сила ломит солому, но воля сдержит силу. Но дело было не в силе, к сожалению. Силы не было достаточно. Никогда не было достаточно. Иногда он понимал чего не хватало. А иногда нет.
- Ты как Дороти Гейл. - Больше он ничего не сказал. Потому что не хотел спорить с сестрой. Если она считает что его шрамы, его боль, его страдания - ничего не стоит, значит так оно и есть. Ты крепок настолько, насколько в тебя верят. К сожалению напрямую это было справедливо не для Пьетро. А скорее для кое-кого, что не прочь был бы размазать его в кровавую полосу на дороге. Вот только руки коротки. Действительно больно могут сделать те, кто находиться рядом. Будучи уверенным в своей правоте. И сам он святой, и конечно не исключение. А где можно это исключение найти? Чтобы посмотреть, хотя бы. Но так или иначе,он будет жить. После каждого падения. После... Он помнил. Не сам уход матери, а сон о нем. Помнил, как разрыв во времени разделил его с Вандой. Навсегда разделил с той Вандой что он помнил. И он не хотел чтобы от Лорны тоже остались тоже только воспоминания. Чтобы она сменилась кем-то другим. С теми же зелеными волосами и тонкими руками, теми же жестами и привычками, вполне возможно с теми же мыслями... Но уже не той. И он сам станет не тем. В некотором смысле они оба умрут. Неизбежность? Ну да, конечно, все в этом мире неизбежно, но кое-чего неизбежного, все же получается избегать. Пусть повезет на этот раз. Фортуна задолжала ему бросок монетки.
Пьетро только дернул уголком губ. - Я вырос на Балканах. Хочешь испугать меня этой сказочкой? Когда местные только придумали назвать свой страх Джерсийским Дьяволом - про других тварей уже писали книги. Да пусть хоть крылатый кенгуру тут туристов дерет по пятницам, если ты хочешь с этим разобраться, я принесу его лапу, на счастье, должна сойти как замена кроличьей. - Он, как и раньше, уткнулся Лорне в волосы. - Почему? Потому что кто-то должен делать грязную работу. Потому что не хотел чтобы ты переживала. Потому что-то ты могла воспринять это только так. К черту это все. Не сказал потому что не хотел. Если хочешь злиться на меня за это, и прогнать, чтобы я сдох ненавидя самого себя, то наверное я заслужил. - Он провел руками по её телу, задержавшись на бьющейся жилке на шее. Лорну всегда хотелось согреть. Обнять, и никогда не отпускать, защищая от этого мира, слишком жестокого. Наверное, слишком жестокого даже для Пьетро. Иначе - он бы не стал таким. Но тот, кем он был - уже умер. И хватит об этом. - Если хочешь преподнести мне такой яд, воля твоя. - Он помолчал несколько секунд. Но пусть он будет хотя бы сладким. А потом чуть коснувшись губами - поцеловал точку между её бровями, а потом чуть подул на ресницы. - Но пусть он, хотя бы, будет сладким. Может я заслужил хотя бы это? - У него была надежда, что эти слова растопят изумрудный лед. Только надежда. Рискнуть, как всегда. Ртуть был готов к проигрышу. Он бросил свое сердце, разбитое и скованное из осколков в мучительном пламени, в пыль, под ноги Лорны. В надежде что она остановит свой шаг. Но если его сердце хрустнет под каблуком, то так тому и быть. Значит и болеть будет нечему.
Отредактировано Pietro Maximoff (2016-06-18 00:21:32)
Театрально закатив глаза и всплеснув руками, Лорна подавила раздражающее фырканье. Во-первых, когда тебя крайне тесно прижимают к широкому торсу, бутафорные изыски проворачивать не слишком удобно. Во-вторых, то ли из-за разницы в воспитании, то ли из-за противоположных распутьев по знакам «старомодность», Пьетро был гораздо более, как бы сказать помягче, он острее чувствовал боль и заручался толикой сентиментальности. Эти около-поэтические предложения и несколько бумажно-вдохновенное восприятие оказывались абсолютно чуждыми прагматичному среднезападному цинизму. Тем не менее, трогательность, так остро кольнувшая под железные обручи сердца Лорну с утра, теперь превратилась в настоящую клетку из лавы.
— Не будь таким душещипательным, — по-детски обиженным голосом прохрипела она, — о'кей? У нас тут не премию «Оскар» раздают за лучшую роль драматичного мутанта, место давно и прочно занято Хоулеттом. Слушай...
Постепенно ливень начинал если не затихать, то хотя бы переставать неистовствовать; непроходящий каконофонический природный концерт сменился битьём пластика и стекла. Завывал ночной ветер с юга, крошились пылью дубовые листья, стучали жёлуди, прыгая по сточным каналам покошенного зданьица.
— ... так вот, — Лорна постаралась сосредоточиться, но вышло несколько по-другому: сначала она мазанула губами дорожку по шее, к сонной артерии, затем чуть ниже, по выпирающей ключице, после сконцентрировалась, — мы достаточно взрослые мутанты и много раз обсуждали! Пьетро, ты вечно бросаешься на амбразуру, срывая по пути кольчугу, решаешь за других — за меня! — что им знать положено и как их лучше защищать. Ты не маленький. Смысл... смысл во всём этом... — неправильном, сказала бы она с десять лет назад, — если ты не готов не только вести, но и быть ведомым? Если ты отказываешься принимать помощь, как таковую? Если не желаешь нести собственный крест напополам, а не в одиночку? Мы с Алексом, — да, самый распространённый пример пошёл в обиход, — на том и не смогли. Потому что я никогда не позволяла вмешиваться в собственную боль. Как я могу помочь тебе, быть рядом, если ты делаешь всё возможное для обратного?
Лорна не была мудрой по-житейски, ужасно строила отношения, но своими граблями причёсывать чужие вихры обожала. Дети Магнето вообще чересчур стремились идти дорогами отличными, быть рациональнее и разумнее, но последние недели перечёркивали начисто многократные попытки.
За окном появились сгустки пара. Завихрушки залепили тоненькие прямоугольники и начали проливаться огненными слезами на землю. Здесь почва голодала, страдала и упивалась придорожной пылью; под мотелем проходила глубокая червоточина. Вряд ли старушка Пэтт займётся наследством тётушки (даже информационную доску на лестничном пролёте повесили!), так что скоро порезанная жилками каменистая опора подведёт.
— И я говорю это не в пустую. Я... не одобряю Братство. Много чего не одобряю. Мы с тобой выживаем по-разному, и, наверное, вернуться в особняк Людей Икс было ошибкой. Я уже давно не икс-мен, — Лорна вздохнула, расстроилась, попыталась унять щемящее чувство, обхватив нижнюю губу братца и чуть оттянув себя, — да и с пропажей-заменой Чарльза вышло так себе. Искать джерсийских дьяволов — придти к результату и спасению вишенки на взбитых сливках из человеческих сухожилий Карен. Отчитываться по бюджету и перераспределять стипендии...
Лорна говорила слишком много, а руки отлично справлялись сами по себе. У Пьетро всегда было сухое жилистое тело, без единой складочки; он сам весь вечно пружинил и стремился убежать. Она никогда не могла догнать.
Может, пересмотрела «Форреста Гампа». Может, никогда и не пыталась.
Но он действительно становился всё горячее и горячее — последние слова Лорна больше промычала. Дороти, да? Она прошла по своей дорожке из жёлтого кирпича, по раскалённым человеческим останкам и обломкам самолётов, сожгла пятки, а сейчас она сгорала дотла более приятным образом — впрочем, боль от того не уходила. Рассасывалась чёрной дырой, взрывалась и серебристой спиралькой исчезала в космосе.
— Чёрт побери, ты будешь помогать мне в примирении или нет?
Лорна недовольно прохныкала и заёрзала поактивнее. Сейчас Пьетро неожиданно сдал медлительным (намеренно?), поэтому зеленовласка использовала способности в быту и полезно. Щёлкнула застёжка, раздался стук пуговиц — ну, не хочет сам, она ему поможет лёгким кивком.
Позади туман слился с латуневыми тучами и отблесками желтизны. Грянул гром, расщепив небеса на две оборванных картонки. Идея, как консенсус облечь в успех, проблестнула не задерживая вспышку и отблески в окне, но для того требовалось чуть больше времени.
И, пожалуй, чуть больше осознания благоволения фортуны, нынешнего соучастного зрителя под карамельным попкорном, со стороны другой.
[AVA]http://cs626330.vk.me/v626330739/11f21/zgnyNc_7AGw.jpg[/AVA]
Вот так всегда. Попытаешься раскрыть душу, и в ответ получаешь... Ладно, какая разница, если он будет таким как обычно, для всех будет лучше. На ум пришло сравнение, весьма странное в его случае, сравнение с улиткой. Моллюском живущим на вулканических отмелях, и имеющим панцирь крепче стали. Пьетро на мгновение закрыл глаза, и подавил рвущееся из груди ворчание. - Боюсь спросить, но для того, чтобы выиграть обязательно пихать в себя посторонние предметы? - Может быть лучше, чтобы под "панцирем" ничего и не было. Дождь стучался в окно. Пульс Лорны стучал под пальцами. Иногда пальцы хотелось сомкнуть. Это не больно. Но вместо этого он медленно, очень медленно провел пластинками ногтей вдоль её позвоночника, собирая мурашки. - Или может моя проблема, в том, что я научился лгать в глаза, но любить это занятие, так и не получилось... - Произнес он задумчиво. Задуматься у него шансов не было, верно. Лорна, Лорна, почему ты так любишь искать различия, когда раскладываешь все по полочкам? Почему не можешь искать сходство?
Он не особенно её слушает. Слух сейчас может дать только нечто надоевшее до оскомины, а вот осязание - нечто что не надоест никогда. - Да, да. Что значит взрослый мутант? Ты знаешь хотя бы одного, что умер от старости? - Развивать эту мысль он не стал. Что делает человек взрослым? Половое созревание, количество прожитых лет, работа, жена и кредит на дом, поддержанный хенчбек? Ну, похоже ни один критерий к нему не подходит. Лет с семнадцати - он практически перестал меняться внешне. Накачав на нормальной пище мышцы, отрастив стального цвета щетину, и нацепив теперь уже привычную, равнодушно-издевательскую ухмылочку, он так и продолжал выглядеть на двадцать лет с лишним. Не сказать чтобы такой нетипичный случай. Можно посмотреть на его ровесников. Циклоп придя в школу Ксавье был больше похож на швабру, а Айсмен и вовсе был сопливым карапузом. Впрочем, здоровенный Хэнк и "золотой мальчик" Уоррен - показывали что этот вариант не единственный. А уж кредиты, и то что американцы понимают под "нормальной семьей, опорой демократии" - ему точно не грозило. - Вот в этом все дело, ты не понимаешь. - Он перебирал волосы Лорны. Изумрудные... - Это не крест. - Вот сейчас она точно его возненавидит окончательно. - Мне это нравится. Я люблю пускать кровь уродам, которые ненавидят мутантов или наживаются на такой ненависти. Я не жертвую собой. я делаю работу, которая тебе все равно была бы в тягость и получаю удовольствие. - Пьетро улыбнулся и показал язык, облизнул тонкие губы.
Стипендии, этнографические экспедиции, аспирантура... Смысл жизни не хуже любого другого. Но зачем же над ним так страдать? Все это уже становилось просто невозможным.- Довольное уже... ошибки, ошибки. Хватит о них. Это все равно уже дело прошлое. - Лорна не прекратит тыкать иголочками в свои болевые точки. Её можно от этого только отвлечь. И он это сделает. Даже если придеся притащить на цепи Дьявола, и заставить его плясать под расческу с бумажкой. Не Джерсийского, а того, что вморожен в девятом кругу ада вверх задницей? Ну, почему и нет. Но можно поступить и проще. Тем более если Лорна уже... Не просто намекает. - Люблю когда ты... - Он не договорил, перевернулся и прижал Лорну к постели, поцеловал в шею, легонько укусил за кожу над ключицей. На миг пожалел что она уже разделась. Он любил раздевать её сам. Затем отстранился и взглянул в зеленые глаза. - Так вот зачем все это было, ради примирения... - Выражение лица у Пьетро было сейчас... Зависит от ракурса, как взглянуть. Можно было найти и торжество победителя, уверенного что иначе быть не может, и радость от наконец услышанного слова "примирение", и что-то неуловимо печальное. Он держал запястья Лорны надежнее, много надежнее чем стальные наручники, и поглаживал пальцами её ладони. Начал целовать её лицо, затем шею, спускаясь все ниже... Сильно, уверенно, иногда чуть прикусывая кожу в самых нежных местах. И что-то шептал, сам не обращая внимания на смысл, просто щекоча сестру своим дыханием.
— Знаю! — Лорна скорчила гримасу, сморщила нос и пискляво процедила «бла-бла-бла». — Пусть не крест. Мы, в чём-то, так или иначе семья. Пытаемся накалякать нечто подобное. Ты не должен скрывать от меня такие вещи — я же с тобою стараюсь делиться новостями об особенно тяжёлых поворотах в «Breaking Bad» и сенсациями о моих секущихся кончиках! — назло закусив губу, она упрямо продолжала не реагировать на все нелицеприятные несанкционированные действия братца. Перестиранные простыни, пахнущие дешёвым лимонным порошком, шершаво проштукатурили плечи. И пока Пьетро, с самой что ни на есть ненавистной хамоватой улыбкой спускался ниже, единственной реакцией Лорны на происходящее оказалось запускание пальцев в снежные кудряшки.
— Это шутки, — приняв титанические усилия, выговорила она ровным тоном без придыханий, — но так не может продолжаться дальше. Я не нуждаюсь в бункере и в защите. У нас же поровну распределяется многое; не надо не любить лгать, просто стоит не скрывать правду.
В последний момент голос предательски дрогнул и скаканул на пару октав вверх. В чём-то уличный водяной тайфун заглушил провал, в чём-то усилил.
Проблема действительно медленно скатывалась к невозможности состыковываться в решениях. Пересматривая увиливания от ответственности с высоты дня завтрашнего, необходимость точечно намечать план действий и вырезать корни зла отчетливо светилась неоновыми фонарями. В мире и так царили полная неразбериха и хаос; вопрос по мутантам, казалось, никогда не решится в сторону более-менее стабильную; людей похищали монстры из околокостровых легенд, а семейство Леншерров плодилось энергетическими сферами и почкованием. Среди круговорота событий внезапных, печальных и просто отвратительных, стабильность могла обеспечить лишь честность предельная. Почему Пьетро упорно не желал признавать очевидные вещи? Лорна знала лучше; но тут груз сорвался бы с шей обоих.
И да, даже тогда, когда мерзотостные косточки нижнего белья прекратили натирать, она могла выстраивать логические уравнения в голове с тремя неизвестными переменными. Переменные дрогнули и удвоились.
— Не-а, а-а, — Лорна клацнула зубами, аккуратно подтягивая к себе шальную бесшабашную голову. В ледяных кратерах плясали чертята, раздновали победу. Кто сломается первым, интересно? Она продолжала лишь гнуться, а тут пир горой в честь находчивости.
— Примирение у нас ради общего дела и спасения гражданских. И, — уперевшись ладошками в предплечья, она бескомпромиссно поменяла положение, — в большей мере инициатива не от тебя должна исходить. Так что я сверху.
Он был идеально неидеальным — понимаете?
Весь в шрамах, порезах, кровоподтёках и вмятинах. Какие-то вздувались алыми буграми, какие-то серели и затягивались. В душной комнате вонючей спаленки, в окружении самых дешёвых ламп полувековой давности, над ковром в три сантиметра пыли, ненавидимый всеми — даже так он выглядел победителем. Оставался им. И всё ещё доводящая до белого каления ухмылка, которую хотелось стереть, примерзла. Говорят, гордые мальчики Каи давно не спасаются Гердами, а остаются в гротах Снежных Королев. Ежели так, ей бы не хотелось примерять терновый венец снежинок.
— Я все ещё злюсь, — Лорна начала задавать темп, когда они оторвались от втоптанных пружин и изъеденного молью матраса. Ладно, не такой уж и плохой казалась комнатушка в темноте — просто страшноватой. Изъяны добивали психику, а гравитация годилась на вещи примечательные. Поначалу Лорна вдавливала костяшки пальцев в стену с по-викториански акварельными розочками, но чем выше они поднимались — тем больше она тянулась к потолку. Уперевшись ладонями в обугленную спекшуюся краску, ей оставалось замереть и не сбавлять обороты.
Её сковывал холод, резала духота и уничтожало ощущение поражения.
— Правда злюсь! — вновь оповестила она Пьетро. В конце концов, переговоры шли успешно. Пока что.
Внизу, в дымке напротив окна, мелькнуло нечто красное, напоминающее глаза — и исчезло через редкую долю милисекунды, так никем и не замеченное. Сырая постройка спала, храпела за столом ресепшена и Пэтт; мирно посапывали постояльцы. Затихала буря, угомонялись пляшущие стволы во вздутой коре, а здесь — здесь не было места спокойствию.
И этот факт Лорну опьянял.
[AVA]http://cs626330.vk.me/v626330739/11f21/zgnyNc_7AGw.jpg[/AVA]
Вот в этом была вся Лорна. Только что говорила что они взрослые мутанты, а теперь вела себя как ребенок. И это было очаровательно. Кто как, а брат это в ней любил. Непосредственность и наивность. Невинность, не в том, протестанстском смысле, а в том, что в это слово вкладывали изначально. Чего не доставало ему самому. Пьетро мог это изобразить. Но, это было совсем другое. Старания Лорны на ниве самоконтроля пропали втуне, и речь о бункере пролетела между ушами Максимоофф'a насквозь. Сейчас его не особенно взволновали бы и сомнища крылатых ангелов, четырехкрылых херувимов, шестикрылых серафимов и прочих пернатых ...-имов трубящих в иерихонские трубы, рога судного дня, и проклятые горны рискуя лопнуть от натуги. Хотя ничего такого не ожидалось, максимум за окном завоет Дьявол, или его подражатели. Но пусть они там резвятся под дождем, воют, воркуют, курлыкают, да хоть в форточку пяляться, при этом сопя... Наплевать. Не сейчас. Потом. Очень потом. Отвалите. Должные же быть удовольствия.... В жизни? - Плевать на гражданских. - Он поцеловал её в губы. - И на спасение плевать. - И поцеловал еще раз. - И общее дело... - Потянулся к ней в третий раз, но Лорна решила взять инициативу на себя, и мнение Пьетро насчет общего дела осталось неизвестным. Туда ему и дорога. Всему этому миру дорога в бездну, куда он и катится радостно подскакивая на ухабах вечности. Вверх а потом вниз. Снова и снова.
Любимые, нежные пальцы бродили по тропинкам шрамов на его теле. Тропинки всегда были разными - шрамы на нем заживали медленнее чем у регенерирующих, но быстро. И Ртуть всегда успевал наживать новые, давая сестре возможность вычертить на своей коже новый узор. Он прикрыл глаза, и сжал её ладонями, скорее следуя за движениями, чем направляя их. Только так можно удержать в руках... ...её. Сжал очень осторожно. Потому что иначе, если вложить чуть больше силы, на коже, гладкой мраморной кожи, на которой не было рубцов, в отличии от его собственной грубой шкуры, останутся следы. Но может быть... Может быть он хочет... Оставить след. Нет. Не нужно. Это его Лорна, его сестренка. Никакой знак, никакой след не может сделать миг вечным. Но сейчас - она принадлежит ему. Сколько еще будет таких моментов? Нет. Не вопрос, вопрос был откуда-то не отсюда, не принадлежал ему. Пьетро точно знал - даже один стоит вечности. Вот только у него нет вечности, чтобы обменять на еще один, сверх того что выпадет. Нет у кого лишней вечности? Потом верну, мне её сейчас не хватает... Чтобы сделать кое-какие вещи. Плохие, очень плохие вещи, которыми не занимаются хорошие девочки и мальчики. Которые превращают пыльную комнату в готовом рассыпаться доме, в место, если не святое, то точно магическое. Да не важно, храм или капище, лишь бы... Лишь бы... Лишь бы все было так.
Злится... И это ей идет. Лорна была настоящей принцессой, ей шло все. Униформа и платья, исступление и экстаз. - Я... Вижу... - Он правда видел. Видел как гнев на её лице сменяется... Нет, лучше сказать, растворяется, исчезает. И его ухмылка, непробиваемое забрало, тоже растаяла. Лорна, только Лорна видела его настоящее лицо. Обнаженную душу, не только тело. Складка между бровями разгладилась, пропала та неприятная тень, что складывалась напряжением мышц. - Можешь меня искусать. - Ладонь скользнула вверх по её бедрам, выше, пальцы пробежали по гладкому животу, чуть задержались на груди, оставив паутинку прикосновений и сомкнулись на шее. Мягко, нежно, точно над бьющимся пульсом. Обняв другой рукой, он мягко, но требовательно потянул сестру к себе. - Хочешь быть сверху? Ла-а-адно... - Последнее слово тянулось столь долго, сколько могло. Огромный объем легких означал - очень долго. Ты заклинаешь стихию, сестренка. А я другая стихия. Попробуй заклясть меня. Формально, желание... каприз... требование... приказ... Лорны не нарушалась. Когда океан качает тебя волнами - ты ведь все еще на поверхности, сверху, так? Тайфун за окном устал, и пошел на спад. Тайфун в теле исчерченном шрамами - не собирался останавливаться, не так скоро. Потому что не может быть слишком хорошо. А мир спит.... Мир подождет. Пока Лорна будет... Будет на него злиться.
Отредактировано Pietro Maximoff (2016-06-19 01:01:59)
Лорне было не плевать — её то всецело затягивало в мимолётность момента, то выкидывало на иссушенный берег, где она крысой в колесе старалась провести связующие ниточки между отдельными кусочками. Сколько мотелей стоит на дорогах, по пути из яблочного штата в Джерси? За те ленточные мили, что «мустанг» выруливал на потёртую разметку трассы, они едва ли минули пару построек. Несколько бедняг жались к грохочущим настилам автобусных остановок; ночевать им придётся в синеве. Семь литров бензина впустую, сколько автомобилистов остановились здесь, под осиновыми балками в розовых зацепках? А сколько мальчиков из Стэнфорда водят экскурсии по опушкам в васильках? Дьявола начали видеть в начале 1800-х, Карен пропала, а как было хорошо им с Дакотой прятаться от красных стаканчиков и бочонков с пивом, погружаясь в дребезжание белого экрана и перекрученных сигар Блондинчика, пожирая порции эскимо... Жалко Дакоту, такая добрая, всегда всю зарплату тратила на питомники для собак, очень жалко — но если её дочь работала на филиал Сноу, есть ли связь?
Фотографии разъедались гарью, плавились пластиковые переходники, разлетались сведения. Наверное, она позже займётся насущным. Гораздо позже.
Лорне хотелось, чтобы он был везде — на каждой клеточке, в каждой вене, отбирал каждый вздох, возвращал мёртвые уголки души к жизни разрядом; давать эту роскошь беспрекословно и без противодействия она надламывалась. Почему его так мало? Подхватив шероховатые фаланги пальцев, она сама вела его, американскими горками и виражами уходя глубоко-глубоко внутрь. На грани между иллюзорностью и миражом последние саркастичные потуги превращались в мутную жажду увидеть у другого шах и мат в глазах, но её ферзь и король сошли с доски. Сколько бы она не обыграла в гостиной — тут схемы переставали действовать. Тяжело, когда противник играет не по правилам.
Просто пусть Пьетро не останавливается.
Ритм уходил тактом до истомы, хотелось продлить переговоры — но не получалось. Лорна недовольно всхлипнула; так бездарно потерять контроль над ситуацией нужно было уметь. Братец не оставлял ей выбора, но когда она почти до боли вжалась, прохрипела, что, на самом-то деле, мог бы и подсобить, потому что нужно быстрее, когда на бедрах остались редкие красные отпечатки, она вообще перестала стараться вести трёхтактный венский вальс. Лорна покрывалась гусиной кожей, издевательски выступали росинки пота, то в ложбинке под шеей, то по позвонкам. В Пьетро, ей казалось, виднеется ледяной вулкан. Говорят, их извержения страшнее, впиваются ледяными кристаллами и оставляют застывать в солёных водах под небывалым градусом в минус.
Правым запястьем пришлось упереться в плечо, чуть царапнуть дорожкой — она старалась недодавать, забирать больше, выходило как-то наоборот.
Спускались мимо стройных рядов плюшевых цветов они плавно; притяжение укрыло коконом. К наволочкам добавился аромат лаванды; кажется, разбился какой-то флакончик с дешёвым одеколоном. Лорна утыкалась лицом в жёсткую материю и выправляла дыхание, но каждый раз проваливала задание с треском. Разъединяться не получалось. Она читала — точнее, об этом ей с лихвой ведали ученицы — что в режущих сердце хочется раствориться. Ну или как-то состыковаться лезвиями. Ей не хотелось; то ли притупленность собственная, то ли неясный извилистый узор Пьетро — он сдерживал себя? Когда умеешь жить на порывах скорости, когда сам ею и являешься, замедляться ради других становится труднее. Лорна не понимала — не старалась, некая минорность казалась партнёром подходящим. Может, само желание смять его сводилось к леншерровской тирании, но она не стремилась сломать; задержать?
Мысли путались.
— Двадцать минут до полуночи, — настенная стрелка улиткой подползала к впавшим стальным цифрам, — повторим?
Выбирать как — не её очередь.
Когда серенада журчанием полилась, окно распахнулось. Ветер полился мягко, серебрясь в тряпичных лоскутных шторах. Рёбрам полегчало, но пришлось укрыться стёжкой. Упаси Господь, нельзя ему было смотреть вот так на неё. Нельзя, она говорила миллиарды раз — пусть не видит лучше, чем есть, пусть принимает озлобленной и сожжённой ненавистью, куклой, у которой механизм мышцы, качающей кровь, сломан бесповоротно. Лорна скатывалась в байронизм, плохо.
Наверное, ей стоило бы мечтать о его излечивании — от пороков, жажды возмездия и вредных привычек. Вздор! Нельзя вопреки, нельзя супротив, нельзя и за — «просто» подходит. За их грехи пусть отвечает мир, в долгу перед супериорами давно.
— Завтра я попробую изучить... этого... — имя мальчика вылетело из головы; не имело значения, — как его... гида, — прошептала Лорна, обводя овал лица братца, перекладывая торчащие локоны. Простила? Нет, не до конца.
— Может, если почувствую инородное, приблизимся. А потом в Вудстаун.
И комната, и внешние факторы, и отголоски дня — всё смешалось и отошло на задний план. Была тишина, шумы, помехи — и побитая выкладка «вечность» в липком дёгте.
[AVA]http://cs626330.vk.me/v626330739/11f21/zgnyNc_7AGw.jpg[/AVA]
Пьетро был неправильным. во всех отношениях, не зря его символом была ломаная линия, бесконечный резкий зигзаг. Молния? Неровный, на скорую руку заштопанный разрыв? Лезвие фламберга? Даже движения. невозможные для человека, должные представляться дерганными, если бы при всей возможной скорости не были бы такими плавными. То же казалось и всей его жизни. Любого другого такая гремучая смесь из дури и благородства давно свела бы в могилу, но Ртуть делал шаг не в том направлении... И оказывался на шаг впереди судьбы. Спотыкался и летел кубарем, пропуская над головой взмах косы. А извозиться в крови и грязи - так это даже развлечение... Не всем дано идти скользя над пылью. Но кто-то может бежать, поднимая её за собой как след. И вполне возможно обдать кого-то этим следом. Что ж, такова участь плетущихся по обочине, а он побежит за той, что способна летать, побежит за край света. Если для этого нужно покорить... Нет, не то слово. Охватить? Over... ...ride? ...rule? ...power? ...helm? ...come? ...fill? Что угодно только не It's over! Это... It's forever.
За шуточку про личный сорт героина - Пьетро бы остряку язык оторвал, хотя и не знал откуда она происходит, но... Да, это было похоже на наркотическую зависимость. Еще и потому что ломало. Жестоко ломало. Но жизнь становится приятной именно на контрасте, так? Только на грани чувствуешь что живешь. Чувствуешь. Живешь. А не играешь, самого себя, пытаясь скорчить такую рожу чтобы в кривом зеркале отразилось нормальное лицо. Он собирал мурашки с её кожи руками и губами, и слушал, слушал пульс и дыхание, самую прекрасную музыку, которую только мог представить. На гитаре играть проще... И скучнее. Потому что гитара и расстраивается реже чем Лорна и настроить её проще. Но нет ничего невозможного, главное знать, как. Лорна, ах Лорна, дурочка изумрудная, до сих пор уверена что играть надо чтобы победить. Нужно так чтобы принести удовольствие. И получить, куда же без этого. Вот потому он и предстает победителем, что в его играх - проиграть невозможно.
Моя. Не отдам. Не отпущу.
Можно. Можно отдавать забирая. Не оставляя выбора. Всегда есть крошечный шанс, за который можно зацепиться, а затем... Лорна всегда покупалась на иллюзию выбора. Заковывая себя в броню, в кокон из холодного злого огня, она пряталась. Но, это никогда не работало. Потому что не могло. Пламя становилось горячим, и она сама растворялась в нем. Удержать в руках бьющееся пламя, теплый огонек бьющийся пульсом. И слиться в с ним. Огню нужен воздух, ветер у которого есть имя, который не даст погаснуть искоркам, и который раздует их в костер... В пожар. Во взрыв! Поднимет каждую искру до звезд на небе. Пальцы оторвались от бьющего пульса, скользнули по её лицу, по губам. Нежно? Грубо? На грани...
Её волосы упали ему на лицо, и он не стал их убирать. Смотрел на мир через зеленую дымку. Волосы Лорны пахли ромашками. Запах смешивался с лавандовым, зеленый полумрак подрагивал в такт легкому сквозняку, и Пьетро замер, глубоко дыша, и чуть улыбаясь, под зелеными покрывалом волос сестры. С них сейчас можно скульптурную группу ваять, пришла дурацкая мысль, в смешении варварского и античного стилей. Гранит из поднебесной и мавританский мрамор. А еще малахит и нефрит, жадеит и кошачий глаз. Все дело в зеленом цвете. Без него будет уже совершенно не то. Жаль изумруда, или даже хризолита подходящей величины не найдется. Да даже если бы да... Нет, Лорну не возможно передать статичной статуей, вот это он может сказать точно. Особенно сейчас. Да его самого пожалуй, тоже нельзя. Он не понимал стремления людей превратить красоту в камень, в выверенные строчки, в академические формы. Дважды не понимал, как носитель своих способностей и как сын бродячего народа. Красота - в моменте, в миге, пока она живет. Живет в тот момент когда рождается. Уже готовую статую - можно разбить, она мертва.
- Надеюсь ты не имеешь ввиду - с того момента, когда ты пробила мной стену в восточном зале Особняка? - Пьетро поворачивает голову и целует её в висок.
Холодный ветер из окна приятно ласкал кожу. Не так приятно как её пальцы. Он не боялся холода. Он был горячим, горячее чем факел. - Изучить... Обязательно попробуешь. - Если его Дьявол не попробует на зуб. Или ветка на голову не упадет. Впрочем, есть большая такая вероятность, что похожий на печеньку гид уже c утра пораньше рванет из Пенсильвании... Словно бы при желании его не достанут даже из Мадрипура, или из Латверии, Которая для Пьетро, вообще почти дом родной. Хотелось заснуть. Не от усталости, а потому что рядом с ней. Потому что было невозможно уютно. Но он лежал с закрытыми глазами и прислушивался к звукам за окном. Нет, не Дьявола ждал. А какой-нибудь досадной мелочи, которые обычно все и портят. Хотя говорят что дьявол в деталях. Не этот, во всяком случае. Наконец получилось поверить - вечер и правда хорош, и можно забыть о паранойе, можно забыть о том кто ты есть и раствориться в зеленом.
Отредактировано Pietro Maximoff (2016-06-20 23:08:48)
— Можно и так, — Лорна засмеялась совсем тихо, в сонную артерию, довольно облизнула губы и хрустнула шеей. Мир на двоих шёл землетрясением и вспучивался пластами. Она никогда не обещала вылечить и исцелить — но могла помочь запустить фонариком светлячков гробницу прошлых оступков к израненному млечному пути. Звёзды сейчас тоже выходили молочными, затуманенными и потёрто-замшевыми. Сумерки схватывались тисками чудовищных инструментов островок выкорчеванных пней и замызганных жижей грязи машин; а она звездочётом отсчитывала бемоли и диезы в Пьетро. Оставалось смириться с воронкой ошибок и позволить себе самую грустную: принять ответственность за другого.
Назавтра, скорее, через недельку-две, Пэтт сообщат и о сломанных ножках кровати, и о сорванных за краешек угла обоях, и о разбитых стекляшках, но пока что издержки перемирия смешили. Лорна никогда не засыпала с улыбкой на губах и спала крепко, барахтаясь в омутах кошмаров и мёртвых лиц; сегодня она умирала с мамонтами в айсбергах и разъедалась изнутри лавой.
Алюминиевая тяжесть вторника оглушила ударом по затылку сразу. Первым делом, под ленивыми цепкими апельсиновыми лучиками солнца, Лорна вспомнила всё: и хлёсткие удары пшеницы, и обезображенное лицо жертвы якобы джерсийского дьявола, и отчего на потолке отчетливо кругами ссыпались кусочки краски. Будильник не успел прозвонить; воцарялось утро. Выбраться из-под тяжёлых объятиях старшего братца казалось не столько неаккуратным, сколько нежеланным; морщась при виде осколков на обглоданном линолеуме, Лорна составляла план на день. Послышался отдалённый звук мигалки; приехала полиция.
Разреженный воздух после мартовской грозы кружил и вливал эфемерную порцию игристого вина; сводчатые арки куцых деревьев ещё грознее отпугивали чужаков. Легко дышалось, только стены бегали каруселью; выуживая из рюкзака перестиранную футболку с консервированным шедевром Уорхола, Лорна отвлекалась на засушенные травинки. Помятый и изношенный, с щетиной ёжика и взъерошенный воробьём, Пьетро казался товарищем, не особо заслуживающем доверия. Для допроса с пристрастием так не пойдёт; Лорна, как могла, пыталась привести его в порядок, но выходило только хуже. Стилист из неё не получался; занимались они совершенно не тем.
Убежище, где не было места окромя им одним, пришлось покинуть; заспанные постояльцы, с тёмными кругами под глазами, лопнувшими сосудами и потерянными взглядами в овсянку разбредались по оборванным креслам и подоконникам. Пьетро, кажется, решил объесть всю кухню мотеля; Лорна же продолжала перемешивать эспрессо и клевать тост с джемом. Разговоры проводились в тишине; по очереди вызывали за администраторскую стойку к копам. Наполовину занимаясь просмотром художественных съёмок Джерси, больше стискивая жгучее запястье и теребя кромку рубашки, продолжая выискивать зёрнышки, Лорна совсем не заметила телепартировавшегося Джоша.
Тот замялся около свисающего уголка клетчатой дайнеровской скатерти и пластиковых подстилок, явно опасаясь изумительно дружелюбно-располагающего взгляда угрюмого мужчины, но Лорна уверенно пнула под столом Максимоффа и очаровательно (насколько мог выйти таковым акулий оскал) улыбнулась экскурсоводу.
— М-можно присесть? — чуть заикаясь, Джош теребил галстук-бабочку.
— Конечно! — Лорна подвинулась. — Присаживайся. Блинчики будешь? — и брезгливо щёлкнула собственную порцию, щедро сдобренную сахарной пудрой. Пудры, вестимо, оказалось поболе теста.
Уверенный в негостеприимности, Джош вжался в спинку, оживился и попытался завести беседу.
— Вас уже расспрашивали по поводу вчерашнего ужаса?
— Ага, — кивнула Лорна, морщась от горькой кофейной пенки, — номера машины, куда направлялись, знаем ли пострадавшую. Тебя в первый раз мучили?
— Нет, у нас в университете часто случались передозы, так я потерял нескольких соседей, — грустно уведомил Джош, но тут же просиял от сочувственного похлопывания по спине. Лорна правда прониклась симпатией к неуверенному выпускнику, сжала кисть в знак поддержки и скомкала седьмую салфетку.
День затягивался серым полотном. Даже яркие кнопочные «ауди» у ставней блёкли на глазах. Труп женщины забрали, так ничего и не сказав; зато новостные сводки пестрели заголовками. Нужно будет подождать пару часов, а затем теребить Джейми.
— Я знаю это место, — Джош активно затыкал пальцем в лист альбома, коснулся пальцев Лорны в спешке и покраснел, — мы там фотографируем балтиморскую иволгу. Она как теннисный мячик! Туристам очень нравится.
Истерический подросток, зачесав выбритую треть головы под Рианну, скользнула мимо, напевая «my umbrella». Дождь продолжал накрапывать, а Джош кислил мину.
— Я без машины, — пояснил он Лорне, — а придётся пешком до остановки три мили, группа начинает рейд в четыре часа.
— Мы подвезём, — задумавшись на секунду, решила зеленовласка, — только дорогу подскажешь.
В своём свитере с лосями и с по-младенчески гладко выбритом лицом Джош и напоминал малыша; черепашьи очки с двойными стёклами умиляли картину.
— Только надо собираться прямо сейчас. Кстати, — невзначай бросила Лорна, — расскажешь по пути об этом дьяволе? Вчерашнее из головы не выходит. Я та-а-а-а-ак испугалась, всю ночь заснуть не могла!
Джош просиял медной начищенной кастрюлей. Заскрипел книжный шкаф, начала выть сигнализация. Пэтт с невыразимой радостью выпроваживала посетителей, страстно переживая за сохранность картотеки, фарфоровых вьетнамских ваз и тарелок с мопсами. В графитовых облаках дорожкой проложилась радуга.
[AVA]http://cs626330.vk.me/v626330739/11f21/zgnyNc_7AGw.jpg[/AVA]
Он спал мало. Так что этим утром долго лежал, снова вслушиваясь в её дыхание, теперь спокойное и ровное. Впрочем, не совсем. по утро Лорне как всегда снились кошмары. Он тихонько укачивал её, как ребенка и шептал на ушко на языке, который Полярис не знала, а сам Максимофф уже мог бы потихоньку начинать забывать. Но не хотел. Хотя бы потому, что на нем удавалось заклинать кошмары. Ему хотелось в это верить. Потом ритм дыхания и пульса едва уловимо изменились. Лорна проснулась. За окном немилодично завыло сирена. - Они не торопились. - Сказал он, с неохотой выпуская сестру из объятий. Пошарил под кроватью в поисках джинсов. Потянулся и подобрал с пола застиранную футболку, потом драную рубашку, Зацепив пальцами ног притянул к себе кроссовки. Он не потел, а на состояние одежды мутанту всегда было плевать, еще с тех времен когда у него не было выбора. Одевался Ртуть нарочито медленно, словно бы еще не проснулся. Натянул джинсы не вставая, в несчастной кровати опять что-то хрустнуло, футболка обтянула торс треснув у ворота, и теперь он подворачивал на замаранной землей рубашке рукава, сидя на кровати и с сомнением глядя на то, что осталось от кроссовок. Потом пинком отправил их в угол, и босиком подошел к Лорне, обнял её со спины, обжег дыханием шею. Покачал в объятиях и с еще большим сожалением отпустил. Надо было позавтракать. А потом заняться делом. Если против первого Максимофф ничего не имел, то второе вызвали большие сомнения. А не подождет ли Дьявол еще... Недельку? Может хватит чтобы помириться как следует. Что? Просто необходимо поспешить? Ну ладно, ладно...
Уминая омлет, сковородку для которого могли уволочь если только из самого ада, что вполне объясняло что здесь забыл Дьявол,
Пьетро был умиротворен и благодушен, и даже не обещал своим видом Джошу набить из него чучелко, пока Лорна моргнет, в случае если Ртути что-то вдруг не понравится. Пинок он заметил, и ответствовал неразборчивым ворчанием, потянувшись за кружкой с молоком, так же отличающейся завидным объемом. Пэт украдкой наблюдала из-за стойки, подперев рукой щеку. Большинство местных доходяг-постояльцев - таким завидным аппетитом не отличались. Не в отношении еды, не... Омлет закончился, и Пьетро перешел на полюбившиеся ему блинчики, которые проглотил будь они из костяной муки пополам с мелом. Что ему сделается?
Насчет расспрашивали, Лорна немного преувеличила. Полицейские поглядев на угрюмую ряху седого мутанта, в основном общались с ней, и стремились закончить побыстрее. Впрочем, это касалось многих свидетелей. Связываться с этим делом доблестным служакам и защитникам не хотелось. Непонятно. Странно. Опасно. Вдруг этого Дьявола пули не берут... Вот мутантов они берут через одного, а они куда более реальны. Даже более реальны, чем полицейские думали. Достаточно было протянуть руку... Чтобы без нее остаться. За попытку прикоснуться к Лорне без её разрешения - Пьетро бы конечность оторвал. Уже не настолько молод и наивен чтобы сначала предупреждать. Ну а если к нему самому? Ну, ладно, он сегодня добрый. Пару костей сломал бы... Но у копов было шестое чувство, просто необходимое на этой работе, и они смылись как раз вовремя, чтобы ничего настроения не испортить. Испортить его Пьетро сейчас не могло ничего. Даже на Джоша он поглядывал в меру благодушно. Хотя и подумывал что идее насчет Вирджинии была неплоха, и пенделя чтобы бежал до самой границы штата - экскурсоводу таки можно бы и отвесить. Но потом. Пусть себе Лорна расследует. А там и Дьявола найдем. Или он нас найдет. Или не он, а кто там на самом деле карулесит? Так что если надо подвезти чтобы разговорить, то почему бы и нет? Хотя... Без машины, и это в Америке-то, где каждый оборванец может завести себе хотя бы ржавый "приус", если проявит немного смекалки. Пьетро спрятал ухмылку за ведерной кружкой. И подвести, и потрясти, если не разговорится. По дороге будет удобнее.
Сверхчеловеческая выдержка позволила ему не фыркнуть остатками молока на Джоша, когда Лорна заговорила про "бессонницу", в первую очередь потому, что тогда сестренка могла опять расстроится. А так бы, душ с утра экскурсоводу точно не помешал бы. Впрочем, можно его и в ручеек макнуть.
Ртуть оказался у машины первым, и невозмутимо разместил свой зад на водительском сиденье, разумеется открыв и заведя "мустанг" без ключей. Лорна будет явно слишком занята разговором чтобы следить за дорогой. А вот если единственный свидетель, да и тот только потенциальный, окажется запущен через лобовое стекло в сосну - расстроится. Потому что в способности людей - после таких фортелей подниматься и продолжать разговор - он сомневался. Пьетро наконец заговорил. - Ну так куда едем, масса Джош? - Издевательски процедил он, копируя манеру Нью-Йорксих таксистов. Таких, какими они были в начале прошлого века. И перекусив утащенную со стола зубочистку, не дожидаясь ответа, плавно, одним движением отпустил сцепление и выжал газ, поглаживая пальцами рычаг коробки передач. Настроение было все еще отличное, так что вытряхивание из пассажира души откладывалось. Хотя было уже немного ближе, чем в мотеле. Все же Пьетро предпочел чтобы кроме них с Лорной в машине никого не было.
Дорога медленно уползала под капот и Ртуть разглядывал медленно проплывающий пейзаж.
Отредактировано Pietro Maximoff (2016-06-20 23:08:21)
Братец гнал как ошалелый. Лорна с опаской взглянула на приборную панель; дело приближалось к ста пятидесяти километрам в час. Выезжали из Пенсильвании под лязг колёс и чертыхание луж в разводах бензина.
Недовольно вжимаясь в кожаную спинку и наблюдая за перепалкой дорожного бегуна и койота Вилли, она подставляла голову режущим порывам ветра. Столбы брызг отражались призмами под ровным слоем света, Джош, невзирая на мошек в зубах, балабонькал то о Дьяволе и жертвах-фермерах столетней давности, то о грузовиках-призраках в огне. Очень скоро стало понятно, что никакой толковой информации предоставить он не может, сравнивает рыболовные крючки по цепкости в десятибалльной шкале и милый до тошноты. Пересекли границу штата по мосту через реку Делавэр; тёмная лазурь лоснилась чешуйками серебра. Лорна продолжала расспрашивать о птичках и поверьях, но интернет выдавал больше информации.
Вежливо высадив экскурсовода у Суидсборо, напротив крупного магазина походного снаряжения на окраине шоссе, они рванули дальше.
— Знаешь, — Лорна оглянулась совсем на секунду, включая режим видения биоаур, — там никого нет. А Джош удаляется в противоположную сторону.
Они останавливались раз, дожидаясь разрешения аварийной ситуации; «ауди» протаранила рекламный щит и бампер джипа. Воспользовавшись моментом, Лорна быстро переползла на переднее сиденье и проложила дорожку от мочки уха к тяжёлой линии подбородка, пытаясь вернуть хорошее расположение духа. Может, правда стоило остаться в душном мотеле и помириться получше, но у них будет ещё много шансов. Россказни Джоша утомили и оказались неинтересными; ничего нового они так и не узнали. Возможно, сама прогулка по лесам даст больше.
— У тебя был такой вид, словно ты его съешь, — смеясь в кулак, пробурчала она. Чистенький пластиковый знак оповещал о прибытии в Вудстаун.
Когда они свернули к центральному кругу, небо заполнилось шариками сахарной ваты. Двухэтажные домишки с выгнутыми арками и в аллеях кипарисов чистыми геометрическими линиями соседствовали с сортирующими неоновыми мусорными баками. Пару раз они проехали мимо телефонных будок. Городок оборачивался афишей парка аттракционов, а пористый асфальт вглубь северо-запада истекал свежей краской. Истязанный недостойными людишками «мустанг» припарковался напротив дорожки гравия, пока замок с калитки откручивала женщина средних лет. Чуть полноватая, в растянутом трикотажном платье, Дакота всё ещё заплетала косу на правое плечо. От шоколадных глаз расходились лучики морщинок. Время потрепало её, но выглядела она донельзя счастливой. Приветственные объятья поутихли, когда Дакота заметила бородатого спутника.
— Лорна! Ты опять таскаешься с наркоманами?! — в грудном тембре Дакоты с хрипотцой сквозил праведный гнев. — В диспансер они и сами лягут, хватит страдать благотворительностью! Послушайте, это...
Она уже было начала воинственно надвигаться на Пьетро, но Лорна постаралась сгладить казус.
— Он не наркоман, а мой брат, — звучало ужасно. — Сводный, — поспешно пришлось добавить. — По биологическому отцу. Лет десять назад познакомились. Долгая история.
Дакота с недоверием прищурилась.
— Я завязала!
Лорне хотелось провалиться сквозь землю. Большую часть своего университетского прошлого ей бы не хотелось выкладывать тузами на стол.
— Ну смотри у меня. Совсем не изменилась! Только ещё неуклюжей стала, — это зеленовласка споткнулась о двух садовых гномах и задела автополив. Брызги окропили смятую джинсу. Кремовый домик с палисадником выглядел настоящей американской мечтой во плоти.
Внутри не оказалось ничего примечательного; стены предсказуемо были завешаны семейными портретами в рамочках с одуванчиками, книжные стеллажи с кулинарными книгами упирались под лакированный берёзовый потолок, плазменный телевизор скрывался пледом. Жизнь, наполненная субботними пикниками и партиями «Монополии» под звук диснеевских мультфильмов казалась невообразимо фантастичной. Лорна почувствовала острый укол; она давно отошла от такого обихода.
Дакота разлила чай и поставила маковый рулет в середину расписной столешницы. Пахло персиками.
— Салли Уэйхворт стала шеф-поваром и ездит с молекулярным фаст-фудом на воркшопы по «лучшим отелям мира», разоряет склады ванных принадлежностей, — издевательски пародируя детский голосок стервы Салли, Дакота тряхнула русой косой, — а Уэйн Кравелл женился на троюродной племяннице Ротшильдов. Ты бы сходила хоть раз на встречу выпускников!
«Могла бы показать записи новостей на кассетах, где светишься на плёнке с разрушением отстроенного Всемирного Торгового Центра, убиваешь людей, и те, где тебя разыскивает ФБР как террористку», — мысленно закончила Лорна.
— Приду, — пообещала она. — Скажи, как ты думаешь, что произошло с Карен? Она взрослая девочка, уехала в отпуск два дня назад, к чему такая спешка?
В растянутом льне мечт неба заворковали воздушные змеи. Послышались звонки велосипедов. Как много-много лет назад, невольно подумалось. Рулет показался очень вкусным.
— Карен ответственная, — Дакота покачала головой, — карьеристка. Позвонила бы. Живёт своими генотипами, испорченными нуклеиновыми цепочками... Мне уже три раза писали на почту с работы; срочно понадобилось мнение эксперта, а на месте сотрудника нету. С сотрудником связаться невозможно.
Лорна отставила сервиз с подсолнухами, потерпела мерзкую кукушку в часах, пододвинулась поближе к Пьетро. Отчего-то, глядя на гнездо бывшей почти сокурсницы, становилось не по себе.
— Ты не думаешь, что Карен могла заполучить в лаборатории нечто ценное? Может, её могли похитить?
Дакота покачала головой, взбивая вышитые конями подушки.
— Смотрела сквозь пальцы на все финансовые махинации босса. Карен была крайне профессиональным работником, с высоким уровнем доступа, но не к «разработкам в тайне». Но если вдруг... — женщина смахнула слезинку с ямочки под глазом, — её должны были перехватить по пути в аэропорт. Она хотела встретиться с бывшими сокурсниками в Нью-Йорке, а потом уже улететь. Остановилась на ночь в мотеле...
Дальше Дакота заплакала, а Лорна неуклюже похлопала мать по плечу. Мотель насторожил. Встречи выпускников подтвердили природу всамделишного зла. Вероятность совпадений маленькая.
— Разрешишь покопаться в записях?
Широкая лестница наверх упиралась в безликую комнату, заполненную научными журналами, двумя плюшевыми мишками Тедди и доисторическим компьютером. Лорна попружинила на кровати, отчаянно кусая губы.
Больше спасения её волновал вопрос степени защиты компьютера и научных трудов Карен. Если там есть хоть какие-то зацепки к затонувшему кораблю с беженцами...
— Я поговорю с дружком? — провод добровольно воткнулся в розетку, экран замерцал голубым. Лорне требовалось немного времени, чтобы взломать систему. Даг справился бы лучше.
Все справились бы лучше, но приходилось им с Пьетро.
[AVA]http://cs626330.vk.me/v626330739/11f21/zgnyNc_7AGw.jpg[/AVA]
Пейзаж надоел Пьетро быстро, равно как и болтовня Джоша, и он начал выстукивать по рулю пальцами, и тихонько мурылкать себе под нос "Джиперс-Криперс". Ржавый грузовик не появился. Видимо никто не собирался пытаться разнообразить свою диету мутантами. Самое время вспомнить историю про гору. Правда Дьявол поменьше горы, и это затруднит его поиски. Тем более что местный гид наговорил все что угодно, кроме полезной информации. Ловить сетью неведомых Летучих Дальнобойщиков, или откапывать столетней давности кости - Максимофф точно не собирался. Так что он довольно хмыкнул, когда Джош побрел в направлении своих потенциальных жертв. Ну хотя ладно, хорошо, всего лишь экскурсантов.
- И что? Мы конечно не в Канаде, но здесь вроде и не должен торчать полицейский за каждым поворотом. - Пьетро сделал неопределенный жест. - Боишься что Дьявол на нас спикирует? Так он уже, похоже выполнил свою норму на сегодня. - Он кивнул в сторону не вписавшейся в шоссе машины. Прямо так и представлялся виновник аварии, нынче пребывающий на воздусях, и занятый придирчивым выбором новой жертвы.
Он заурчал в такт двигателю машины. - Кажется мы уже говорили об этом... - Спросить, специально ли она его бесит? Бессмысленно. Если да, все равно ничего не изменится, а если нет, то лучше не подавать идею. Да в любом случае, это было мило, Лорна любила возиться со всякими неприспособленными к этой жизни существами. Всегда.
Городок был просто карамельным, до оскомины. Маленький кусочек Американской Мечты какой она предстает для среднего класса. Право слово, в трущобой ему было комфортнее, чем среди таких домиков. Хотя бы потому что с тамошними обитателями, он лучше знал чего ожидать. Лорна любила возиться со всякими неприспособленными к жизни существами. Всегда. Но это было что-то новенькое. В начале Пьетро нахмурился. Перекатил между пальцев все тот же серебряный доллар, возникший словно из воздуха, пуская солнечные зайчики. А затем расхохотался. - Ладно, ты была права. - Пьетро улыбнулся глядя на Лорну, а потом сделал шаг к новой знакомой. - Ты мне нравишься. Я бы даже с удовольствием послушал...- Возможно большая часть к месту бы пришлась. Потом только хмыкнул и поднял бровь - Ах вот в чем дело. Ты на меня плохо влияешь, сестренка, самого по себе меня, обычно - за алкаша принимают. - Принимают, и все равно спешат свалить подальше. Ну ладно, настроение у Ртути было хорошее, и даже Джош под конец поездки перестал вздрагивать, случайно поймав чужой взгляд в зеркале заднего вида.
Пьетро одолел искушение сунуть под автополив голову. Но оказавшись внутри криминального домика другого искушения побороть не смог, и спросил - А можно мне молока? - Похоже, попроси он морфию, или его производных, удивление было бы меньшим. Впрочем, Американская Мечта не подвела, и вскоре мутант вновь мог прятать ухмылку за кружкой. Пьетро старался быть паинькой, и всем своим видом выражал что он здесь в качестве бесплатного приложения к Лорне. Завязывать какие-то дружеские отношения, тем более с людьми, в их семье было редкой удачей, и если Максимофф что-нибудь испортит... О, тогда он заслужит нечто намного худшее чем швыряние собой в дубовые панели и пшеницу. Так что он будет паинькой. Будет, пока его не прорвет.
Кто такие Салли и Уэйн ему было в душе параллельно. Представив себе Лорну на встрече выпускников, Пьетро только хмыкнул. Он не проглатывал еду, медленно пил молоко, и вообще прикидывался ковриком на стенке. В таком доме ему и место есть, только если в виде коврика.
Самые ответственные люди, порой пропадают без всякого предупреждения. Иногда именно потому что ответственные. Может у Карен приступ любви к работе на почве deadlin'a. Может её похитили свои же, а потом вернут, с оплаченными сверхурочными. Нет, сами ищут? Ну ладно. Пьетро молчал. Что-то таки случилось. Дьявол там, или нет, неважно.
- Мы её найдем. - Потом может быть будет лучше, если бы не находили. Но найдем. Если детективный метод не поможет, снесем мотель, сроем холмы и вырубим деревья по её маршруту, но найдем. Утешать и вытирать слезы платочком, здесь явно бесполезно. Так что он даже не обещает. Сообщает факт. Чистую правду. Ага, Исладскую, то есть не всю.
Наверху он расположился между двух покинутых плюшевых стражей, и выглядел примерно как третий медвежонок. С человеческой комплекцией, слегка потертый, но милый и безобидный. Или кажется таковым. - Что ты думаешь там найти? - Неплохо было бы найти GPS логова Дьявола, а так же компромат на начальника Карэн. Но куда больше вероятность найти фотографии котиков, не лицензионные альбомы с музыкой, террабайтный архив порнухи... За последнюю мысль его Лорна бы треснула, или в окно... Нет, в окно бы не кинула, в гостях же. - Есть что-нибудь? - Он подошел и навис над Лорной.
Обозвав исполинскую махину с блестящими пушистыми брелками цвета фуксии Джессикой Рэббит, Лорна с реверансом отвесила парочку комплиментов изогнутому дисплею и сексапильным выступам клавиатуры. Ублажённый лестью источник информации одобрительно крякнул и проскочил графу пароля. Взламывала системы она неизящно, грубо и поддевая ноготком крышку чипов, но главное сводилось к результату.
Первым делом Лорна проверила почту. Owen Corporations Labs действительно отчаялись отыскать Карен, угрожали ролью ведущей на новогоднем капустнике и снятием премии. Обещались устроить свидание вслепую с картавящим Лероном. Ежедневник, синхронизированный с облаком, выдавал чёткое расписание: даже вылазка в Таиланд сортировалась по датам и часам. Карен заранее забронировала столики на определённые часы и высчитала процент чаевых. Поразительно. Бывают же люди. В туалет она тоже по будильнику ходит?
В файлах с фотографиями не оказалось ничего примечательного, кроме провоцирующих компрометирующих поз без белья самой хозяйки и парочки дюжин других томных дам, всех как на подбор с конкурсов красоты. Лорна покраснела и быстро кликнула по следующему файлу. Во всём это откровении её смущало скорее наличие старшего сиблинга, словно ей тринадцать и её застукали за непотребным.
— Попробую по поиску, — нахмурив переносицу, Лорна затарабанила клавишами.
Ей не нравилась пустая безликая комнатушка; правда, ставни окон безапелляционно распахивало каштановое дерево, и полузрелые сырые плоды со стуком прыгали по подоконнику. Этот неприятный контраст между маленькой девочкой, одной из лучших учениц и активистки-волонтёрки в выпускном альбоме и заляпанном памятными снимками зеркале, между собранным специалистом с диссертацией в процессе и вульгарной горе-порномодели, вводил в неожиданно обезоруживающий ступор. Сколько же граней у каждого человека; и какая из наклонных привела Карен к полному краху?
Кликая на спиралевидный значок, Лорна заранее знала, что увидит. Точно такая же эмблема присваивалась файлу на главном компьютере архива Serval Industries; тому самому файлу, который они с Магдой Леншерр при первой встрече прокручивали, от которой язык гарпуном врезался в гортань. Интервью с детишками и беженцами, которых лишили гена икс. Мёртвые глаза на плёнке. Нелегальные эксперименты. То, о чём она так и не сообщила; недостаточно доказательств. Файл оказался текстовым, заполненным помарками, расшифровкой интервью и результатами опытов с образцами. Лорна прокрутила лишь страницу с перечнем имён; она знала, что Пьетро документ ни о чём не скажет. Об их находке с мачехой... матерью близнецов из параллельной вселенной... наёмницей, с которой они так резво гасили текилу по вечерам... она не поведала.
Были такие вещи, которые Пьетро знать не стоило. От которых Дэйн могла — и собиралась — его оберегать.
— Ничего особенного.
Лорна быстро щёлкнула пальцами; выскочивший краешек белого поля мгновение спустя исчез, и Джессика Рэббит ушла на антракт, закрываясь защитой. Если у Карен есть такая папка — местами запароленная, местами шифром — Даг может её играючи рассортировать. А Лорне просто надо перекинуть на флэшку, а потом наблюдать за падением ублюдка Сноу.
— Я переброшу на дискету расписание и ещё раз просмотрю альбомы. Развлечёшь Дакоту? Она крайне... чувствительная. Узнай у неё дату следующего ковена, спроси порядковый номер метлы и пообещай, что я прилечу на крыльях ужаса, щипать крылышки феникса и варить зелья смерти. Обрадуется.
Самообладанию можно было только позавидовать. Нерасторопная и последовательная, она лавировала между выдолбленными фьордами — кораблю рано отправляться на дно морское. Лорна сверилась с часами и поджала губы; в порыве волнения она снова не заметила, как проявилась дурацкая привычка останавливать стрелки.
— И надо будет позвонить Мэдроксу. Пусть организует нам встречу с полицией Гаррисберга. Дня через два-три, когда будет готово медицинское заключение и отчёт криминалистов.
Откинувшись на стуле, она сдула локон с глаз. Лорна поступала правильно. Братец был непредсказуем, опасен и горяч на руку. Ей же выпала честь уже выпустить пар — и Магда, как вовлечённая в процесс, могла подсказать лучше.
Настоящая причина зарастала тиной гораздо глубже; Лорна не могла найти в себе силу духа причинить Пьетро ещё больше боли и приоткрыть занавес зла поотборнее. Пусть спит спокойно хотя бы с неделю и улыбается скрипуче, но хоть немного.
А она тем временем разберётся с дерьмом.
[AVA]http://cs626330.vk.me/v626330739/11f21/zgnyNc_7AGw.jpg[/AVA]
[
Иногда он думал, что лучше бы им остаться на Балканах. Всего этого не случилось... Или большей части. Ладно, не случилось бы и того, о чем вспоминать было приятно. Кто его знает. В любом случае, иногда, здесь, в смысле вообще здесь, в Америке - Ртуть чувствовал себя не в своей тарелке. Не то чтобы не комфортно, но именно не на своем месте. И вот такие городки, пригороды с аккуратными садами, вылизанными карамельно-пряничными домиками, и прочей лабудой, у него это чувство вызывали. Нет, конечно Пьетро быть уместен в любой обстановке. Правда обычно не хотел, и одинаково выделялся как съезде любителей современного искусства, так и в компании упитых и укуренных в хлам голодранцев. Или не выделялся. В данном случае, он сливался с обоями, и вообще никак себя не проявлял. Но все же интерес, к информации, возможно несущей в себе простой и скучный ответ, прекращающий всю беготню за Дьяволом, которая начала уже малость надоедать, заставил его выйти из "ждущего режима".
Увидев чем в свободное время занимается ответственная Карен, Максимофф только вздохнул. И то, в только из-за реакции Полярис. Американцы... Они возят с собой в машинах дробовики, любят реслинг и большие тачки, но краснеют при виде малейшей обнаженки до седых волос. Впрочем, ладно первое к Лорне не относилось, дробовик ей как крокодилу зонтик, только если как элемент имиджа, а вместо реслинга можно новости про семью и друзей посмотреть. Прямо по CNN.
- Ага. - Согласился Пьетро, и переписал подвернувшейся ручкой "ничего особенно" на салфетку. Прямо весь перечень имен. Потому что времени запомнить их - для него было вполне достаточно, и в памяти удержать, хотя бы на ту секунду пока записывал. Сунув салфетку в карман, Максимофф подумал о том, что список надо бы заучить, пока он не потерял записку. Возможно вместе со штанами. Лорна могла для пущей ясности еще и флажком помахать. Хотя это уже лишнее, по лицу её можно было читать как по книге. Секреты-секреты. Ртуть помассировал шею. Как-то несимметрично получается, хотя может это действительно мусор не стоящий внимания, а Лорна переживает за свою подругу. Но проверить стоит. Времени у него достаточно.
А вот сейчас, ты явно хочешь избавиться от меня, сестренка. Благо я не Джейме и не могу находиться в двух местах одновременно. Отпираться и срывать покровы он не стал, но торопиться с выполнением повеления тоже не стал. - В дочки-матери мне с ней поиграть? Меня обычно не стоит подпускать к кому-либо чувствительному. - Чистая правда. Он плевал на чувства окружающих, как и на свои. Если только... Если боль не была мучительной до воя, страсть не туманила разум, и... Когда тормоза срывало, Ртуть преображался. И не всегда в лучшую сторону. До этого, слывший "горячей головой" Максимофф мог действовать вполне рассудительно. На самом деле голова у него была холодная, до точки замерзания ртути. Просто непредсказуемым психом - такому как он было слыть выгодней. А то еще принцем назовут. На белого коня залезть потребуют. А единственный конь, который бы Пьетро устроил - был угольно черен. И его хозяин не из тех, кого можно легко попросить "поделиться". Так что, всего лишь еще одно дело в копилочку. "Когда мне станет куда более пофиг на собственную смерть чем сейчас."
- Опять ждать? Может заберем тело, найдем своих экспертов, получше, и... - Ртуть поднял бровь. - Что? Я просто предлагаю. Так будет лучше для всех, и местному коронеру меньше работы, и мы не потеряем ни времени, ни улик. - Он пожал плечами. Вот в этом-то и дело, Лорна слишком любит делать все правильно. А когда припекает, то это уже не лучшая тактика. Так можно влезть в куда большие неприятности или пропасть. А он скорее сдохнет, и отправится в ад, из которого будет через неделю за плохое поведение выгнан, чем позволит этому случиться. В борьбе со злом можно быть благородным, только если ты готов пойти на многие жертвы. Сам Пьетро на жертвы был готов. Некоторые. В принципе. Но, правилами, и следованию им, как и любой идеей не стоит слишком увлекаться. Можно выйти из ситуации и остаться "в белом"? Отлично. А иначе... Огонь против огня!
Отредактировано Pietro Maximoff (2016-06-24 19:48:37)
Лорна приложила два пальца к переносице и начала растирать брови. Ситуация, нелепая и аляпистая, выкручивалась тройным сальто, только и бронзовая медаль спорстмену не светила; одновременно её захлестнули ярость и кровное возмездие, страх за юное поколение и отрицание компетентной мудрости старшего, глубокое сочувствие и мёртвые глаза маленьких чешских девочек. С таким набором месива эффективностью и не пахло. Сноу, ублюдок Сноу, принял непосредственное участие в безобразии, а она, Лорна, и весь Икс-Фактор, охотно подсобляли тирану. Ходили по намеченным наклейкам, крутились в шарнирах и звёздно улыбались, даря миру безвольных тряпичных кукол, исполняя амплуа плюшевых гранат.
Ещё до краткого наброска плана действия Лорна знала — она уничтожит Serval Ind., а их драгоценного директора заставит выть койотом на солнышко и перегрызать кости. Других вариантов не наблюдалось.
— Можешь признаться в любви, пропылесосить комнату или... не знаю, реши сам, — она отмахнулась, изнывая от жажды погрызть ногти. Не пойдёт.
— Я не заставляла тебя пускаться по следам. Можешь сорваться в любую минуту домой, к краснокожим дьяволятам... куда бы тебе ни хотелось.
Она замялась, отъезжая вбок, наткнулась на изреженный годами взгляд северных ледников и аккуратно, боязливо прощупывая почву, добавила:
— Как бы там ни было, нам надо будет... поговорить. Попозже. Об одном очень важном деле.
Если уверенности в здравомыслии и трезвости по вендетте братца поубавится, речь вполне можно будет увести в сторону бытовых казусов. Например, как снять отца с иглы, а именно британского шоу «X-Factor». Лорна всегда ненавидела эту программу и нахальную морду Саймона Коуэлла. И ведь их все путали, на протяжении двух лет!
Ей бы хотелось объяснить донельзя объёмное, маслянистое и непритязательное, но слова застревали на пути к носоглотке и не скакали дальше. Отчаянно барахтаясь в океане потерь и слепоты, она никак не могла заметить свет маяка. С каждой минутой само возвращение к Людям Икс казалось идеей провальной, а смысл борьбы терялся. Но Лорна давно приучила себя не препарировать скальпелями причинно-следственные связи и делать то, что справедливо. Справедливым было бы вернуть Карен домой и предать суду. За поступки надо отвечать. За научную работу — готовиться к казни.
— О таком доме мечтают поголовно да практически все. Я, наверное, тоже когда-то хотела.
Чуть взразвалочку, Лорна приблизилась к прожжённой временем фотографии на покатанной светло-серой стене. Мини-коллаж противопоставлял выпуск Дакоты и дочери; разные университеты, факультеты и антураж, только девушки похожи и равно счастливы.
— Это Джон, — напомаженный юнец, с золотыми часами и в пастельной рубашке-поло, взирал на мир в роговых очках. — Мы встречались месяца три, — когда они снова разбежались с Алексом, читай: утром на подушке Лорну ждало письмо с фразочками по типу «однажды ты поймёшь» и набор военных жетонов на память, — сын магната пищевых наборов «сделай сам» и отпетый мажор. Ненавидел мутантов. Издевался. Каждый раз, когда я думаю, что прикасалась к этому уроду, внутри всё переворачивается. Тогда я и себя считала... Тогда я... Не понимала. А ещё, однажды, он в группе элиты избивал паренька с щупальцами. Не то чтобы я их... — она запнулась, поводя плечами, — просто... стала косвенной причиной. Несколько выжили, правда. Джон тоже, остался овощем. Сидит в своём йокширском поместье и колесит по гобеленам в стиле Хокинга. К кому-то на похороны посол ездил. Я к чему...
У Лорны дрогнула жилка на лице; для неё день, в котором «порше» сорвался с обрыва и унёс надежду Америки, отчётливо ярко наложился на стекло с каштаном. Паренёк-мутант, кстати, выжил, стал крупным исследователем новых сверхпрочных материалов и завёл семью. Дети родились людьми. Джон и группа поехали домой, испуганные извивающимися проводами и взрывами электричества; в темноте скользко и можно легко свернуть не туда, а Лорна просто разозлилась.
— Я к чему. Это неправильно. Жертвы, насилие на насилие. Есть другие способы. Те, которые приведут к миру. Я не говорю про пацифизм... Или про всепрощение. Или о методике Чарльза. Я говорю о правде. В мир надо верить чуточку больше. Ты не обязан помогать мне искать... Не должен поддерживать. Но — тогда — не стой и на пути.
В этот момент Лорна заметила, что давно держит в руках шероховатые ладони братца и надавливает на впадины. Смутившись ещё больше, она отпустила; «отпускать» в последнее время стало жизненным кредо.
[AVA]http://cs626330.vk.me/v626330739/11f21/zgnyNc_7AGw.jpg[/AVA]
Вы здесь » Marvel: Legends of America » Архив личных эпизодов » [15.03.2016] В Сосновой Пустоши завывал ветер