Подтвердив ожидания Анджелы, трикстер оказался искусным и могущественным  магом, которому не составило особого труда перенести их сперва в самое сердце Нью-Йорка (название города она узнала позже) и заставить ее тем самым изрядно понервничать. Магические переходы - штука временами небезопасная и отчасти непредсказуемая, сама Анджела предпочла бы более естественный (и более медленный) способ передвижения, но время не ждало. Некоторое спокойствие приносили лишь шероховатые рукояти топоров под пальцами - трикстер великодушно вернул Анджеле ее оружие, как будто бы выказав этим жестом недюжинное доверие, которого со своей стороны Охотница демонстрировать не могла.
Уже из Большого Яблока магу и воительнице предстояло отправиться прямиком в Хэвен. Анджела, не утруждая себя попытками скрыть подозрение и презрительно кривясь время от времени, выслушала план их дальнейших действий. Сама мысль о том, чтобы позволить асгардцу коснуться ее вызывала отвращение. К тому же близость трикстера ограничивала ее в свободе движений, что в случае внезапного предательства со стороны трикстера, было бы Анджеле совсем не на руку. Предложение Локи себя в качестве добровольного заложника вызвало у нее лишь снисходительную усмешку; асгардец либо чрезвычайно храбр, либо чрезвычайно глуп, что в данном случае примерно одно и то же. Либо - и эта мысль тревожила Анджелу более всего - чрезвычайно хитер и ведет какую-то свою, двойную игру, цель которой для Небесной Охотницы пока оставалась неясна.
Отрицательно качнув головой, Анджела закрепила топоры в ножнах за спиной и,преодолевая неприязнь, протянула асгардцу раскрытую ладонь.
- Делай, что нужно, - угрюмо буркнула она.
«И если попытаешься предать меня - я лишу тебя головы».

На первый взгляд Хэвен ничуть не изменился с того момента, как Анджела покинула это место. Благодаря заклинанию Локи они очутились недалеко от дворца Повелительницы Небес: те же стремящиеся острыми шпилями ввысь дворцы, те же сверкающие самоцветами и стеклом летучие островки, та же просторная площадь и огромным фонтан посередине. Вот только теперь вода в нем побагровела от пролитой крови и, казалось, кипела от ярости и боли, а золоченые узоры мраморных плит, напитавшись ею, окрасились алым.
По воздуху, клубясь, плыл запах гари и мертвечины, всюду лежали трупы, но в некоторых из по-страшному изломанных тел еще теплилась жизнь. Склонившись над слабо стонущей воительницей, Анджела без всяких слов сожаления и угрызений совести переломила ей хребет, привнося тишину миру и покой умирающей. Взамен оказанной услуги, Охотница сдернула с тела богато изукрашенные ножны.
- Твой брат могучий воин, - неохотно признала она, с невозмутимым видом рассматривая свой трофей.
«Но я убью его, если ты не остановишь его».
В том, что им не придется долго разыскивать Громовержца, она не сомневалась: трупы были свежими, а кровь из их ран еще не успела свернуться полностью. Сын Одина здесь - или же побывал совсем недавно.
Анджелу не слишком волновала судьба Королевы, верность и любовь - это не те качества, которые прививают ангелам с малых лет, но в этот момент, повинуясь какому-то стайному инстинкту, она ощутила беспокойство. Она правила Небесами уже много тысяч лет, и ее гибель могла обернуться многими проблемами для всего крылатого народа, что уцелел после встрече с Тором. Без нее в Хэвене начнется абсолютный хаос - до тех пор, пока не объявится новая «королева».
Пристегнув теперь уже свои ножны к поясу, Анджела проследила взглядом направление в котором указал Локи. Могучая фигура Одинсона мелькнула на фоне светлых небес и скрылась за остовом полуразрушенного дворца. Что ж, дело за малым: изловить обезумевшего асгардца и отправить его домой вместе с - Охотница покосилась на Локи - его назойливым братцем, что может быть проще?
О, как наивно было бы надеяться, что Громовержец не станет усложнять задачу своим спасителям. Один из парящих в воздухе островов вдруг вздрогнул раз, другой, накренился и... сдвинулся с места. Ошеломленная, Анджела во все глаза наблюдала за тем, как каменная махина поплыла или, вернее сказать, полетела в их направлении вместе со всем, что на ней было. Островам этим было более сотни тысяч лет, наверняка они были старше самой Королевы и никогда и никто даже не задумывался о том, что они могут быть обрушены.
- Svarte!¹ - выругалась воительница. - Ka i hellvette?²
Вопрос был, разумеется, риторическим. Все было и так очевидно: еще несколько мгновений промедления и они с Локи будут расплющены грудой камней, свалившихся с неба. За бытность охотницей, Анджела попадала в разные неприятности: ее жгли, рубили, топили, топтали, кололи и даже жевали, но сейчас она отнюдь не была уверена, что сумеет легко отделаться попади под этот обвал. Локи, похоже, был того же мнения.
Бесцеремонность трикстера у Анджелы протеста не вызвала. Она хоть и ненавидела Асгард и всех, кто был с ним хоть как-то связан, но глупа не была, прекрасно осознавая, что маг оказывает ей добрую услугу. На руках у Лауфейсона она чувствовала себя на удивление комфортно.
«Я найду, как отплатить тебе», - мысленно пообещала ему Охотница, стараясь не обращать внимания на то, как стремительно меняется пейзаж пред ее взором. Бесконечная смена картинок вызывала ощущение легкой тошноты.
Избежав участи быть придавленными гигантским валуном, они оказались на другом острове-близнеце того, что сверзился вниз. Выпущенная из рук Локи, Анджела пару метров прокатилась кубарем по земле и вскочила на ноги, отлаженным движением выхватив из-за спины топоры, которые, впрочем, не потребовались - сражаться было не с кем. Воспользовавшись их заминкой, Тор, похоже, решил ускользнуть и продолжить свой путь; направлялся он не иначе как в королевский дворец - Охотница была уверена в этом.
Если бы не невидимый щит Локи, смягчивший ударную волну, Анджела наверняка не устояла бы на ногах — она и без того удержалась с трудом, лишь присев и вонзив лезвия топоров глубоко в землю, цепляясь ими как скалолаз цепляется «кошками» за уступ. Могучий порыв ветра встрепал длинные волосы, воспламеневшие в воздухе пожаром, и едва не сорвал крылатую тиару с ее головы, на зубах заскрипели песчинки. Когда ветер стих, Охотница подняла голову, взглядом ища Лауфейсона: тот обнаружился неподалеку, распластавшийся по земле, потрепанный, но живой и с виду как будто целый.

Им понадобилось немного времени, чтобы прийти в себя и удостовериться, что оба остались невредимы. Глупостью и почти что оскорблением со стороны Локи была попытка отговорить Анджелу идти с ним дальше, о чем она и поспешила сообщить ему не стесняясь в выражении своих чувств.
«Ты прав, каждый сам решает, когда ему умирать, сын Лафея. И сегодня и решаю не делать оного».

Путь до великолепного дворца, принадлежащего Королеве, не отнял у них много времени. Количество мертвецов, встреченных ими на дороге, увеличивалось по мере того как сокращалось расстояние. Одни выглядели умиротворенными, будто бы спящими, лица других искажала жуткая предсмертная гримаса. Пару раз Охотница действительно порывалась приблизиться к ним, но отнюдь не из желания помочь: у одной из погибших обнаружился чудесный наплеч, а меч другой идеально подходил к новоприобретенным ножнам. Однако, к превеликому сожалению Анджелы, обе обладательницы приглянувшихся ей вещиц, были уже надежно мертвы к тому времени - она не могла ничем отплатить им взамен, а мародерствовать было не в ее правилах.
Полный боли и страдания вопль отвлек Охотницу от мыслей о трофеях. Переглянувшись с трикстером, они не сговариваясь припустили бегом.

Пышные покои были залиты кровью; она была всюду на полу, на стенах, даже на потолке, сочилась с царственного трона, придавая ему какой-то грязный, неряшливый вид.
У его подножия, скрючившись, валялось нечто, отдаленно напоминающей некогда прекрасную и столь высокомерную властительницу небес, а над ней возвышался подобно свирепому исполину бог грома. На Анджелу и Локи, вошедших в зал, он как будто не обратил никакого внимания, увлеченный жестокой расправой над своей жертвой.
Гнев вскипел у Анджелы в венах. Это не была та мстительная ярость, которую может испытать человек к обидчику близких; это была безудержная, исступленная свирепость воина, встречающего противника лицом к лицу, еще мгновение - Охотница и Громовержец скрестили бы клинки, но Локи - чертов Локи! - вмешался, скользнув в схватку первым.
- Чтоб тебя черти взяли! - бормотнула Анджела и... уступила Лауфейсону право сложить голову первым. Если он погибнет сражаясь с братом, их сделке придет конец, и Анджела убьет Громовержца. Или последует за магом в небытие.
Пока братья обменивались выпадами, она успела, подхватив израненную Королеву на руки, оттащить ее подальше от места сражения. Если у нее хватит сил, та сумеет спастись, пока Локи и Анджела будут испытывать судьбу и силу Тора. Если же нет... Слабые недостойны править.

Трикстер явно проигрывал брату в честном бою. Удары разъяренного Громовержца с каждым разом становились все тяжелее, в то время как богу лжи становилось все сложнее сдерживать их и уворачиваться.
«Асгардец просит меня о помощи, о, Безымянная Богиня, слышишь ли ты эти мольбы?»
Анджела самодовольно ухмыльнулась, заслышав слова Локи.
- Валяй, - лениво бросила она, соединяя одноручные топоры рукоятями и превращая их в огромную секиру. На плоской поверхности острого лезвия отразилось ее лицо. - У тебя столько времени, сколько тебе понадобится.
Рванувшись вперед с быстротой, достойной молнии, она словно на мгновение растворилась в воздухе, чтобы тут же возникнуть перед Тором, заносящим топор для очередного удара.
- Ну, давай посмотрим, из чего сделаны асгардцы! - задорно выкрикнула Анджела, встречая лезвие Ярнбьёрна взмахом своей секиры. Сталь звонко звякнула, удар вибрацией отдался у Охотницы в пальцах. - Да ты не только волосы носишь, ты и бьешь, как девица!
Она расхохоталась и отскочила в сторону, перехватывая длинную рукоять посередине. Еще один взмах - и два воина, мужчина и женщина, сцепившись лезвиями секир, закружились в смертоносном танце.
Ей нужно выиграть время для Лауфейсона - и она простоит столько, сколько сумеет, и выйдет из этой схватки победителем или же погибнет. Подернутые непроглядной молочной пеленой глаза полыхнули алым. Исторгнув из груди яростный боевой клич, Анджела крутнулась вокруг своей оси и, ловко выдернув секиру, обрушила ее на голову Тору.

---

Сноски

¹ - Бл*дь!
² - Что за чертовщина?