Этот вечер перестал быть приятным даже раньше, чем солнце окончательно зашло. Лёгкие мартовские сумерки не лучшая атмосфера для конфликтов, но взаимонепонимание такая штука, что её мало волнует, что творится за окном. Если уж спор начался, он продолжится. И будет полыхать до тех пор, пока кто-нибудь из спорящих не сделает над собой усилие и не уйдёт куда-нибудь в дальний конец особняка. На сей раз этим кем-нибудь стал Эрик, порядком уставший от очередного бесплодного, но эмоционально насыщенного диалога с Чарльзом о том, как спасти хрупкое будущее мутантского сообщества.

С тех пор, как они нашли эту маленькую девочку с большим потенциалом, Джин Грей, споры сотрясали Школу всё чаще и чаще. Эрик не мог спокойно смотреть на то, как Чарльз последовательно закрепощает Джин, щедро поливая это сладким соусом под названием "Тебе нужно держать себя в руках и тогда всё будет хорошо". Эрик знал, что хорошо не будет. Что рано или поздно девочка столкнётся с тем, что мир жесток и хочет ей только зла. И если к тому времени она не сумеет отрастить зубы подлиннее, этот мир может отобрать у неё что-то намного дороже, чем просто жизнь или свобода. Кому как не Эрику знать, что если ты не можешь оказать достойного сопротивления, сперва у тебя заберут то, чем ты больше всего дорожишь. И только потом, в самом конце, когда ты уже и сам будешь рад такому исходу, тебя милостиво лишат жизни. Во имя великих идей, расовой чистоты и процветания homo sapiens, если знание этого тебя, конечно, как-то согреет.

И сейчас Эрик сидел в библиотеке, покачивал в руке стакан с виски и злился. Под рассуждениями Чарльза о необходимости мирного сосуществования, великом благе тотального самоконтроля и мимикрии как единственном действенном способе всех защитить ему виделась весьма скверно воняющая штука. Эрик не желал допускать, что ей есть место в одном из самых близких ему людей, но иного объяснения его словам и настроениям подобрать не мог. Ему казалось теперь, что Чарльз боится. Страх провоцирует конформизм, страх ослабляет, страх заставляет тебя сдавать своих, если это так необходимо. Эрик старательно гнал от себя мрачные мысли, но они снова и снова атаковали его замученную недосыпом голову. Чарльз не такой. Никогда не был таким. Но... чёрт его знает. Внутренний голос заботливо подсказывал ему, что это называется паранойей и лечится в добрых докторов в тихих лечебницах, если и дальше продолжать позволять этому туманить мозг, да ещё и всячески подкармливать.

Впервые за то недолгое время, что они с Чарльзом снова пытались работать вместе, Эрик жалел, что поддался на эту авантюру. Давно было пора понять, что единственный способ действительно чего-то добиться, это воевать одному, без Чарльза, только с Братством. Оберегать этого прекраснодушного идиота, насколько это будет возможно, и Школу его тоже, и всех его милых и добрых детей, которые вряд ли когда-нибудь оценят то, что страшный и ужасный Магнето сделает для них. Чистоплюйство Чарльза заразно что твоя ветрянка. Не выйдет чувствовать себя чистеньким, когда ради тебя и твоего будущего кто-то марал руки.

Эрик одним глотком осушил стакан, задумчиво посмотрел на его дно и потянулся на бутылкой.

Ну да и пусть. Он что-то делает не затем, чтобы это ценили. А затем, чтобы хотя бы на смертном одре успеть увидеть, как его народ живёт и благоденствует. И знать, что он сделал для этого всё, что было в его силах.
Эрик тяжело вздохнул и отставил наполненный стакан. В тёмно-янтарной жидкости весело играли отблески пламени камина. Он снял очки и потёр уставшие глаза.
Завтра утром он, конечно же, снова попытается поговорить с Чарльзом. Или не попытается. Или они оба предпочтут сделать вид, что этого разговора не было, до тех пор, пока спор не вспыхнет снова, не вырастет из какого-нибудь пустякового несогласия, как это всегда бывает.

Звон. Тихий и едва различимый, похожий на жужжание мелкой мушки, залетевшей в ухо. Эрик тряхнул головой. Кто-то из юных телепатов только что осторожно - или просто очень неумело и слабо - коснулся его разума. Так слепые ощупывают лицо собеседника, чтобы узнать того, кто перед ними. Чарльз свой дар применял совсем иначе и его вторжение в свой разум Эрик даже не всегда успевал заметить.
Дверь с треском распахнулась, врезалась в стену, а одна из петель почти что оторвалась от косяка. Эрик резко обернулся и увидел в дверях очень удивлённую Джин Грей, переминавшуюся с ноги на ногу.
- Ты чего не спишь?
Судя по лицу девочки, эта ночь у неё тоже не задалась. И вместо того, чтобы как большинство недорослей видеть уже третий сон, укутавшись в одеяло как гусеница, она стоит теперь здесь и явно нуждается в том, в чём нуждаются все дети, которым не спится. Чтобы с ней побыли рядом и поговорили. Это Эрик смутно помнил даже из собственного детства, пусть и не делал ещё ни разу сам - близнецы ему достались слишком взрослые, чтобы лечиться от кошмаров родительскими сказками и тёплым молоком.
Эрик улыбнулся девочке и протянул ей руку.
- Иди сюда, садись в кресло. В коридоре сквозняк, простудишься ещё.
И пока Джин, путаясь в развязанных шнурках, неуверенно топала к креслу, Эрик небрежно повёл рукой в сторону двери - и та послушно встала на место и закрылась. Так-то лучше.
Он вернулся на своё место и устроился напротив девочки.
- Рассказывай. Я по лицу вижу, что тебя снова что-то терзает.
[AVA]http://6.firepic.org/6/images/2015-09/27/9sx34kp61vl0.jpg[/AVA]

О, сколько Эрик уже перевидал таких маленьких и не очень девочек и мальчиков отчаянно стесняясь пытались взять себя в руки и не рушить что-нибудь, не превращаться, не превращать и так далее, и так далее. Когда они с Чарльзом только начали искать мутантов, он и предположить не мог, сколько самых разнообразных способностей может даровать икс-ген.
Но Джин в любом случае была особенной. Эрик задумчиво перевёл взгляд с истерически моргающей лампочки на трескающуюся бутылку. Ни разу до сих пор Эрику не доводилось встречать настолько сильного телепата и телекинетика. Которого, к тому же, так яростно бы заставляли держать себя в неестественных рамках, от которых никакой пользы, кроме вреда. И вот, собственно, результат. Чарльз учит её быть незаметной и безобидной, а в результате способности то и дело берут над ней верх, не считая того, что девочка на полном серьёзе стыдится и боится себя. И вот это последнее злило Эрика больше всего. Если бы только Чарльз отдал ему Джин на воспитание и прекратил спорить! Если бы только хоть раз в жизни прислушался к нему и понял, что он прав. Но нет, куда там.

Вид у Джин был совершенно убитый. И она готова была бежать отсюда, остаться со своими страхами один на один. Наказать себя. Как бы там девочка самой себе это ни объясняла, а это будет самое настоящее наказание.
- Не скажу. Не беспокойся об этом. И подожди уходить - тебе сейчас не стоит быть одной.
Эрик подошёл к креслу, в котором сидела девочка, и опустился на колени. Он взял её за руки и заговорил - мягко и негромко.
-  Послушай меня, Джин. Сконцентрируйся на моём голосе. Постарайся расслабиться. Ничего не бойся, ты никому не навредишь, тебе просто нужно расслабиться.
Он медленно поглаживал пальцами её запястья. Ладони Джин были совсем холодными.
- Твои способности, твоя сила - внутри тебя. Найди её. Не бойся. Ты не должна бояться самой себя. Всё это - ты. Найди её и почувствуй, как эта сила заполняет тебя. Как кровь от сердца, она бежит по твоему телу, согревает и защищает тебя. Она не хочет тебе зла, как не хотят тебе зла твои мышцы, нервы или кости. Прими её и не отворачивайся от неё, Джин.

Конечно, девочка могла не справиться. Управлять её силой, это всё-равно что объезжать дикую лошадь. Эрик прекрасно понимал, что у него все шансы оказаться сейчас на полу с проломленной чем-нибудь головой - просто потому что Джин выпустит, так сказать, поводья. Но он готов был рискнуть, чтобы доказать ей, самому себе и Чарльзу, что нельзя стыдиться и прятаться от самого себя. Что настоящее владение способностями приходит только через гордость.
[AVA]http://6.firepic.org/6/images/2015-09/27/9sx34kp61vl0.jpg[/AVA]

[AVA]http://6.firepic.org/6/images/2015-09/27/9sx34kp61vl0.jpg[/AVA]
В тёплой и уютной гостиной будто бы стало темнее. Тени в углах зашевелились и в ушах Эрика раздался невнятный шёпот, сливающийся в гул. Виски заломило, а грудь сдавило, будто бы он неожиданно оказался на большой глубине.
Джин стояла перед ним, низко склонив голову. Маленькая и какая-то особенно нескладная сейчас. Волосы скрывали её лицо и несколько мгновений Эрик мог лишь слышать тяжёлое дыхание. Но когда она заговорила...

То, что говорило её голосом, определённо не было, просто не могло быть маленькой девочкой-подростком. И вместе с тем Эрик неожиданно для себя с ужасающей ясностью понял, что это и есть Джин. Глубинная, самая тёмная её часть. Секунды тянулись, а он всё смотрел в тёмные стеклянно блестящие глаза, не пытаясь уйти и не шевелясь. То, что смотрело на него из обсидиановых глубин глаз Джин, не было ни злым, ни добрым. Как феи в старых легендах, оно просто... было. Своевольное, хаотичное, дикое - ему были чужды понятия добра и зла, которыми людской род настолько привык мерить всё сущее. Медведь убивает медвежат не потому что злой - им движет инстинкт. Сокол охотится за мышью не из жажды причинять боль - такова его природа, он хочет есть.

В Джин не было зла. В картах Таро есть аркан Башня, означающий разрушение. Среди скандинавских рун то же означает хагалаз. Но они не злы, а говорят всего лишь о стихии, которая врывается в жизнь человека - или человечества - неся с собой разрушения, ломая, стирая, сжигая. Затем лишь, чтобы на руинах было выстроено новое, чтобы из пепла возродилась иная жизнь. Лучшая, свежая. Совершенная.

Но только вот столь юное существо не способно разумно распорядиться своей силой и выжить. Это Эрик понимал чуть ли не лучше, чем то, что такая сила будет однажды полезна миру, о котором он мечтал.
Он заговорил с девочкой.
- Джин. Я знаю, что ты слышишь меня. Смерть твоих родителей, Чарльза и других ничем не поможет тебе. Речь сейчас не о них. Речь о тебе и только о тебе. Я знаю, что ты можешь управлять этим. У тебя сильная воля, ты упорна. Ты сможешь справиться. Так же как пение, как речь, как движение - всё это подчиняется тебе и твоей воле. Ну же, Джин. Не позволяй своим силам управлять тобой.

О, Эрик прекрасно понимал, что в любой момент от него, да и от половины школы, могут остаться лишь воспоминания. Что если Джин не справится с собой, вся её давно сдерживаемся тяга к разрушению, весь этот хаос, это пламя обрушатся на него, а после... Ей будет мало, ей всегда будет мало, и она примется за других, пока физическая оболочка не сдастся и не сломается. Впрочем, он сомневался, что Джин это остановит.

- Не отворачивайся от такой себя, не бойся её. Но уважай и не забывай, что это ты. Никогда не забывай, что это ты. Всегда будь собой, Джин. Ты знаешь, кто ты. Ты помнишь, кто ты.
Голос Эрик звучал ровно и спокойно, словно он объяснял девочке различия между ар-деко и модерном. Настоящий страх и понимание, чему он стал свидетелем и чего ему могло это стоить, придёт потом. Если потом, конечно, наступит.

[AVA]http://6.firepic.org/6/images/2015-09/27/9sx34kp61vl0.jpg[/AVA]
Смех, резанувший по ушам, был жутким. Не просто не детским, а нечеловеческим вовсе. А потом она показала, на что способна. И Эрик ни на секунду не сомневался, что это лишь малая часть того, что это юное создание может сотворить со школой и всем миром в придачу.
"Чарльз будет не в восторге", на автомате отметило сознание Эрика, когда одна за другой драгоценные книги из коллекции Ксавье превратились в пепел и пыль под руками Джин. Всё-таки Джин. Как бы ни называла себя девочка сейчас, как бы ей ни хотелось отделить это могучее и безумное создание от себя, а всё же они были одним.
Мысленно Эрик уже простился с жизнью. Впрочем, он не особенно заострял внимание на этом. Девочку нужно было успокоить, вот что важно. Любой ценой, даже если следующим, что она превратит в пепел и воспоминания, будет он сам.

- Нет, ты Джин. Ты всегда будешь Джин. Ты всегда будешь единым целым. Не думай, что придумав этой себе иное имя, ты сможешь сделать вид, что в тебе этого нет. Есть. Не поддавайся, Джин. Прими это, не отталкивай. Но и не сдавайся. Помни, что ты - всегда ты.
Говорить было трудно. Воздух пропитался запахом горящей пыли и чего-то ещё. Не серы, хотя вот уж чему Эрик сейчас совершенно бы не удивился. Нет, это была не сера, да и адского огня как-то не видать. Это было что-то иное. Должно быть, именно так пахнут ночные кошмары. Описать этот запах Эрик не сумел бы, даже если бы его заставили.

- Джин, ответь мне.
Он протянул к девочке руку. Возможно, сейчас он её лишится. Возможно, это вообще будет последнее, что он сделал в своей жизни. Но был пусть маленький, но шанс, что это подействует. О, Эрик ни раз видел, как такая открытость и искренняя вера работали даже в безнадёжных ситуациях, когда впору было опустить руки, развернуться и уйти.
Джин была важна ему. Одну из немногих, её они с Чарльзом забрали вместе. Почти что общий ребёнок, как бы безумно это ни звучало. И Эрик привязался к ней. Он видел в девочке огромный потенциал и серьёзно считал, что именно она станет надеждой всего их народа. Если только суметь заложить в её голову правильные идеи. Если только научить её быть сильным и смелым бойцом. Отучить её шарахаться от тёмной своей стороны, чему так старательно учил девочку Чарльз.
- Джин, сейчас ты можешь убить меня. Я знаю. Ты сильнее меня, что поделать. Но ты не хочешь этого. И не хочешь ничего здесь разрушать. Ты сильная, Джин. Ты можешь взять саму себя под контроль. Ты можешь, девочка. Ну же.

Эрик не убирал протянутой к Джин руки.