Больше всего на свете, даже больше, чем объяснения с отцом после очередной странной выходки, как нельзя меньше соответствующей достойному и прекрасному облику наследницы Ада, Сатана ненавидела отношения с родственниками. Преисподняя вообще была той ещё шарашкиной конторой, особенно если учесть, что так или иначе тут все друг другу приходились братьями, сёстрами, мужьями, жёнами или любовницами; при этом существенно всё обременялось тем, что, в отличие от смертного рода, демонам плевать было на родственные связи, поскольку тела их не держали, так что порой все эти ипостаси очень весело и забавно сочетались друг с другом в одном существе. Весь этот сумасшедший дом жил, пил, рожал детей, сходился и расходился, а потом, вдоволь накуролесив, начинал всё сначала.
Положив руку на сердце, королева не могла вспомнить ни одного существа в Геенне, которое бы ей не хотелось убить хотя бы единожды. Даже те, которые не успели довести её до белого каления своими делами на Земле, успели полнометражно отыграться в уютной домашней обстановке. Конечно, едва ли кто-то смог переплюнуть глубокую взаимную ненависть Лилит и Сатаны, с новой силой вспыхнувшей после того, как сначала Хеллстром благополучно передушила половину её смертного потомства, а потом Асмодей, являвшийся по всем формальным правилам законным её мужем, едва не взял себе Утреннюю Звезду в жёны (сбежать, к счастью, она успела раньше), но многие шли по этому тернистому пути, дабы подвинуть Мать Демонов с заслуженного пьедестала. У некоторых даже получалось.
Нет, были, конечно, и те, кого убивать хотелось не так сильно. Например, Гадриэль - он нежно и искренне любил только свои железки, с которыми носился уже какой миллиард лет, поэтому к королеве относился без восторга, когда она внезапно не проявляла желание посмотреть на копья или сделать целых три взмаха собственным мечом. Ну или там Ипос, который в основном находился где-то в пространстве-времени далеко за пределами реального момента, а оттого интересовался им мало.
Но большую часть ближайшей адской семейки девушка готова была передушить хрупкими женскими руками. Останавливал её тот факт, что они всё равно всегда возвращались, поэтому проще было просто избегать личных встреч - как можно старательнее, сохраняя рассудок в здравом состоянии и не впадая на манер Одинсона в фазу берсеркера. Хотя хотелось. Очень сильно.
Особое место занимал в этом ламповом дурдоме Нергал.
С начальником тайной полиции у Хеллстром всегда были отношения напряжённые, но после того, как она буквально за хвост выловила его на непонятных шашнях с Лилит, они испортились окончательно. Со всей своей женской изобретательностью суккуб портила ему жизнь, перво-наперво со словами "потому что я так сказала" запретив ему появляться на поверхности. Головной боли, прямо сказать, ей хватало и от тех, кто там уже был, а этому демону она не доверяла намного больше, чем всем остальным, и что он мог устроить в Мидгарде - вопрос был очень интригующий, но вовсе не приятный. Ещё один армагеддец с конями, Всадниками и разверзшимися небесами был всего лишь самым скромным и оптимистичным вариантом.
Нергал отвечал королеве взаимностью и плевался ядом каждый раз, когда кто-нибудь поминал её всуе.
Это, в общем-то, были милые семейные отношения, в которых каждый чувствовал себя особенно счастливым от осознания, что где-то рядом всегда есть существо, которое в моменты особенной тоски можно попытаться утопить в Лете. Вряд ли удачно, но эмоциональная разрядка всё равно неплохая. Моральное удовлетворение, опять же.
Однако приказы Нергал выполнял по большей части чётко, не отходя в сторону, потому что неподчинение княжне было чревато тем, что прилетало уже непосредственно от князя - а у того рука, как гласила молва, была очень тяжёлой и отправляла в первородный мрак с одного удара. Знакомиться с той частью мироздания ни один здравомыслящий демон не желал, потому что там было очень скучно, тоскливо и одиноко, даже не смотря на отсутствие такого ничтожного понятия, как время. Быть живым было куда более приятно.
Поэтому, когда вскользнувший в дверь лёгкий призрак, мгновенно перекинувшийся в облик кошки, гласом человеческим молвил о том, что Нергал ступил на Землю, наплевав на прямой запрет, - соглядатаи Хеллстром жили по всем окрестным мирам как раз на такой случай, - девушка сначала даже не поверила. Это было слишком нелепо даже для полицейского, если так подумать.
Хотя, конечно, чего только в Аду не встретишь...
В осколках разбитой лаборатории, сквозь которые смотрела королева, была видна тьма. Тьма, которую ни с чем не перепутаешь. Произнеся несколько слов, общий смысл был крайне непечатным, Тана моргнула и исчезла, как стрела проходя сквозь тысячи миров - чтобы через мгновение, что быстрее мысли, прорезать реальность и появиться там, где она была нужна. Во тьме демоница чувствовала людей - их было двое.
И Нергал.
Глаза королевы сердито щурились.
***
Что-то вдруг изменилось в лаборатории - безнадёжно чёрное пространство вдруг пошло рябью, скрутилось в одной точке, похожее на омут, а когда этот безумный водоворот из реальности и воздуха исчез, то тьма уже не была такой полной. Посреди неё, совершенно обыденно, ничего не боясь, стояла тонкая фигура, похожая на человеческую, но разве могут быть у людей столь ослепительные, совершенно кошачьи глаза цвета хорошо огранённых изумрудов? Женщина, сотканная из мрака и огня, плавно развела руками, и за кончиками её тонких пальцев оставались следы, похожие на отметины когтей - в них пробивался полыхающий огонь. Материя вокруг, что была темнее самого космоса, в котором нет следов жизни, содрогнулась и издала звук, похожий на стон. Длинные рыжие волосы, похожие на языки лесного пожара, ослепительно сияли во тьме. Им не нужны свечи, не нужны лампы, чтобы отражать свет - они сами горели, пылали, словно маяк. Они звали к себе, как манит потерявшихся путников костёр посреди тёмного леса.
- Идите ко мне, - это очень мягкий, спокойный голос; он звучал немного хрипло, с теми странными переливами интонаций, в которых можно было услышать пение лесных ручьёв. - Не бойтесь. Просто идите на свет. Тьма вас не тронет.
