Кто бы что ни говорил, а проводить время с семьей – прекрасно. Даже если сестра обретена настолько недавно, что ты понятия не имеешь, как с ней быть, с какого бока подойти, да и стоит ли. Впрочем, хотя бы на последний вопрос Максимофф знала ответ – стоит. Даже если обе – диаметральные противоположности, магниты одного полюса, что при встрече отталкиваются друг от друга, как их ни приложи. Картинка упрямо не желает складываться, остаются кое-какие белые пятна, а в воздухе то и дело повисает неловкая пауза, преодолеть которую удается не всегда. Пока.

Ванда мало говорит, предпочитает слушать. Мягко, немного рассеянно улыбается и чистит апельсин, складывая ароматные корки прямо на коленях, упакованных в этот раз в практичные темно-синие джинсы, впрочем, поблескивающие аккуратной бисерной вышивкой – в столь дальнем путешествии от привычных юбок разных оттенков красного пришлось отказаться. И сейчас она чувствует себя не на своем месте, словно бы вырванной из старой цыганской сказки и нелепо помещенной в по-европейски чистенький вагон поезда.

В отличие от Ванды, которую можно было бы описать как «то ли девочка, то ли видение», Лорна с ее удивительными зелеными волосами твердо стояла на ногах, отличалась намного более реальным взглядом на вещи и вписывалась в современный и высокотехнологичный мир лучше и легче. Максимофф бы у нее поучиться. Она слушает, но все равно больше обращает внимание на четкий, хорошо поставленный голос сестры, чем на важные для их совместного приключения детали. Сходство между ними, определенно, тоже было. Оно понемногу ощущалось и испарялось при любой попытке осмыслить, облечь его в слова – Ванда, как ни пыталась, никак не могла объяснить хотя бы самой себе, какие именно чувства вызывают у нее эти встречи. Теплые – единственное, что удалось установить точно. Хотя даже сейчас ведьма, как ни крути, боялась нередко повисающих в воздухе неловких пауз, неспособности поддержать разговор и того, что однажды они не сойдутся характерами и, так и оставшись чужими людьми, разойдутся как в море корабли.

Ванда терзала алыми ногтями апельсин – второй – и отчаянно старалась выбросить дурацкие мысли из головы. В конце концов, они здесь по делу, чай, не просто по-семейному на лыжах покататься приехали. А может быть, и стоило бы, потому что детектив из ведьмы, как из кота балерина, что в принципе не отменяло ее желания помочь. Или не мешать хотя бы.

–  Слабые мутации не должны причинять столько неудобств, – кивнула Максимофф, улыбнувшись уголком губ. Ладонь у Лорны теплая, хватка цепкая и вызывающая неожиданное умиротворение. Ванде его так не хватало.

– Сказочной стране реальную страшилку. Ставлю на маньяка.

Думает при этом, что почти наверняка проиграла.

Из теплого вагончика на промерзшую платформу они выбираются неохотно, Ванда, замотавшись пушистым темно-бордовым шарфом, украдкой шепчет согревающие заклинания. Располагающиеся недалеко от станции домики со светящимися огоньками на крышах, украшенные шапками снега елочки и прочее окружение неплохо внушали праздничное настроение, и Ванда, окрылившись мыслями о счастливых моментах своего детства, никак не могла наглядеться. Она втянула носом морозный воздух в надежде уловить запах горячего какао, например, из соседней лавки, и покорно проследовала за сестрой, отмечая, что, даже не обладая магией, люди умели делать поистине волшебные вещи.

- Давай останемся сегодня здесь и никуда не пойдем, - вдруг говорит она, едва обе оказываются в тепле. Лучший домик, который можно было снять за сравнительно небольшие деньги, выглядит гораздо привлекательнее похождений в поисках неизвестного в темноте и холоде. У них есть все, что нужно для глинтвейна, отличное шоколадное фондю и целая коробка имбирного печенья в подарок от администрации. Чем не праздник.

А маньяк никуда не денется, что может произойти за какие-то несколько часов до рассвета.

Как оказалось, очень даже многое.