Смертные из числа тварей верующих и глубоко религиозных многое вменяли в личностные качества старого инфернального маразматика, коим без тени сомнений нарек демон своего папашу. Он и мировое злище, и величайший смутьян, и еще хренова туча мало относящихся к личности Мефисто громких эпитетов. Возможно, когда-то он и был таковым – на заре времен, когда под райским небушком без намека на стыд танцевали обнаженные девственницы, а мир еще не познакомился с теорией Дарвина.
Сейчас Блэкхарт видел уставшую старую рухлядь. Впрочем, чего папаша не растерял, так это соображалки и замашек старого тролля – это демон был вынужден признать даже сквозь свою разросшуюся манию величия. Хотя бы потому что тот без особо труда внушил своему бедовому сыну, какой неэпически крутой артефакт хренова писулька, обещающая аж целую тысячу душ отборных мудаков. Ну а Блэкхарт, надо думать, повелся и ожидаемо безрадостно подох. Ну почти.
Не особо препятствовал Мефисто, и когда он, потерпев сокрушительный фейл с душами Сан-Венганзы, в ужасе свалил из преисподней, не оценив творческого порыва папаши устроить попытку номер два (или уже далеко не два?) в сотворении нового злища, чему предшествовало бы превращение Блэкхарта обратно в неоформленную энергию. Нет, он хотел жить, и уж тем более был против такого бесцеремонного вмешательства в свою сущность. Пожил-то он тем паче… В размышлениях о собственном возрасте, едва дотягивающим до десятилетия, и аналогиях со смертными Блэкхарт неминуемо упирался в не особо приятственные для него сравнения и мысли эти решительно обрывал. Какие тут могут быть параллели? Он демон и точка, априори выше людей – даже тех ошибок природы, кто умеет отращивать хвосты или метать фаерболы.
К слову, одним из таких закидонов эволюции и носителей ответственного за загадочные изменения организма гена, Блэкхарт сейчас старательно прикидывался. Проще говоря, изображал из себя мутанта в шайке представителей этой околоразумной братии. Не вопить же, что он демон, а пара фокусов, позволяющих ему сойти за своего, у него еще оставалась. И тут сдобренные выдержанной крепкой злостью мысли Блэкхарта снова обращались в сторону его скотинистого отца. Расстарался обмудок, чтобы у сынишки из силенок осталось чуть больше, чем нихрена. И, надо сказать, этим он не ограничился. Уже будучи на земле, демон, опасаясь попыток папаши вернуть его в преисподнюю, шхерился по замызганному кладбищу, поминутно гадая, что же наступит раньше: его силушка придет в относительно адекватное состояние, или на пороге старого склепа, куда он забился, объявится Мефисто. Уже потом он догадался, что все это время, пока обметал паутину и поминутно тешил свою паранойю, хренов старый козел был прекрасно осведомлен, где и что творит его сынишка.
А вот был ли он все это время в преисподней, и в головушке демона буйным цветом кустилась паранойка, или же действительно решил активно поспособствовать ее прокачке, Блэкхарт так и не понял. Возможно, когда он доберется до Мефисто – а он непременно это сделает – спросит, насколько охрененно весело ему было маячить в поле зрения сына. Эдакой смазанной тенью с физически ощущаемым взглядом, которая пропадает и исчезает без следа, стоит обернуться. А, может и не спросит – просто убьет заигравшегося выродка.
Почесывание собственных самолюбия и самоуверенности ничуть не мешали демону – когда он, наконец, выполз из кладбищенской норы – увлеченно знакомиться с окружающим миром. Это оказалось любопытно и местами даже забавно. Блэкхарт самозабвенно постигал разные стороны человеческого существования. Он даже почти женился, объявившись в разгар церемонии в церкви, и с интересом наблюдая, как замерзшая до полусмерти невеста стоически шаркает к алтарю, где ее ждали такой же посиневший священник, уже безнадежно мертвый несостоявшийся супруг и один не в меру затейливый демон. Клятву она выговорить не смогла, и Блэкхарт живо потерял к ней интерес, а вся компания осталась безмолвными выстуженными статуями в промерзшей церквушке. Да, силы к нему постепенно возвращались, и это определенно было чудесным поводом заявить о себе миру – без какой бы то ни было цели. Просто так. Потому что мог.
Мысли лениво перетекали внутри беспокойной головушки демона, не торопясь оформляться в какую-то законченную идею грандиозного и изящного плана, красивым финалом которого стал бы отошедший на покой папаша, а он, Блэкхарт, занял его место в преисподней. В честолюбивые размышления юного демонического дарования бесцеремонно вклинился забористый человеческий мат двух особей мужского пола, очевидно, не поделивших, кто первый задвинет топчущейся неподалеку потасканный шалаве. Все это вернуло Блэкхарта из возвышенных мечтаний обратно на землю, прямиком в замызганный бар, где он неторопливо цедил бутылку текилы, и мгновенно похерило и без того не самый возвышенный настрой.
По помещению потянуло могильным холодком, и в шумном баре сразу стало легче дышать, свежее. Замолкли назойливые голоса. Нечеловеческий холод незаметно окутывал каждое живое существо, вымораживая жизнь вместе с остатками тепла. Блэкхарт залпом осушил стакан с недопитой текилой и поднялся из-за стола. Да, без людей здесь стало тише – как на кладбище, а их он уже насмотрелся.
[AVA]http://5.firepic.org/5/images/2015-11/20/f862bfh0ahqx.jpg[/AVA][SGN]Forgive me Father, for I have sinned... I have sinned a lot.[/SGN][NIC]Blackheart[/NIC][STA]sonne[/STA]
Отредактировано Maximus (2015-11-20 19:51:18)