- Ищи, - произнесла девушка, одновременно накидывая на медно-рыжие волосы капюшон своего темного пальто, скрывавшего ее тонкую фигуру.
Адская гончая, огромная собака размеров среднего и хорошо откормленного пони, с длинным костяным гребнем, идущим по хребту, и пылающими алыми глазами, взмахнула прямым длинным хвостом, отвечая на приказ, и помчалась вперед, кое-где останавливаясь и принимая стойку. Это был лучший сыщик, известный Хеллстром: псы Геенны не ошибались никогда и могли идти по следу тысячи лет, ни на секунду не отставая от своей жертвы. Ни обмануть, ни провести, ни спрятаться от них было невозможно, поскольку эти порождения Преисподней воспринимали запах не тел, но душ, и, один раз почуяв, уже никогда его не забывали.

Все началось с того, что Хеллстром увидела сон.
Это было, на самом деле, достаточно обычным делом, потому что весьма подвижная и при том не слишком устойчивая психика королевы таким образом старалась уравновесить проблемы реального мира и хотя бы частично их успокоить, но это был сон из тех, которые Сатана ненавидела особенно. В классической мифологии подобные картины, возникающие в сознании всяких несчастных оракулов и прочих предсказателей разной степени добровольности, назывались видениями, рыжая же, старательно игнорирующая пинки от вселенной по мере своих возможностей, называла их галлюцинациями. Что, к великому ее сожалению, не спасало титана мысли от необходимости разбираться, какую именно пакость на этот раз подсовывает ей мироздание, принимая облик слегка шизофренических картинок.
На скорую руку набросав в блокноте, что всегда благоразумно валялся у ее кровати, остатки всплывших в подсознании картинок, суккуб долго, сложно и красиво ругалась, после чего, лохматым рыжим комком недовольства скатилась на пол и ушла в ванную, умудрившись каким-то сверхъестественным образом при этом не наступить ни на одного из котов, в вальяжном беспорядке спящих в квартире там, где им вздумается. Вернувшись через полчаса, девушка взяла в руки карту города, постучала по ней кончиком ручки, разложив на столе, и с печатью глубочайшей тоски на остроскулом бледном лице стала изучать районы, которые могли бы соответствовать тому, что ей требовалось найти. (И это при том, что искать кусок темноты, по некоторому ошибочному недоразумению принимающий около-человеческий облик, вообще казалось довольно смутной затеей, но вселенский баланс, как обычно, не спрашивал своих слуг по поводу того, нравится им что-то или нет, а просто и незамысловато подсовывал проблемы, которые надо было срочно решить.)
На всякий случай поискав через зеркало отражающие поверхности в очаровательной подворотне и убедившись, что это, похоже, именно та, которая и была заявлена в качестве следующей остановки, королева тоскливо вздохнула, свернула карту и сунула ее во внешний карман небольшого рюкзака, который валялся на кресле. Выспаться не удалось. И не то, чтобы на самом деле суккуб сильно нуждалась во сне - все же ее организм был далек от таких мелочей, - но было как-то обидно. Надежда на приятное утро, можно сказать, была зарублена на корню, да и ночь, в общем-то, тоже катилась куда-то под откос.

И вот теперь, щурясь на старый костел, к которому привел ее порыкивающий пес, бежавший по запаху Темного Измерения, которым буквально пропах тот грязный обшарпанный двор, Хеллстром стояла на ступенях, сунув узкие ладони в карманы, и думала, что же на самом деле скрыто за этими старыми каменными стенами и потускневшими от времени витражами. Прикрытая дверь заслоняла зал от взгляда, но девушка и так была уверена в том, что в церкви никого - почти никого - нет и ни одна свеча не тлеет, разгоняя этот промозглый полумрак. Быстрым жестом кончиков пальцев отпустив прочь гончую, демон оправила одежду и медленно, совершенно бесшумно поднялась по ступенькам; створку, однако, она открывать не стала, только коснулась ручки - и через мгновение оказалась внутри, сплетясь воедино из ночных теней. Выдохнув, рыжая пошла по коридору между двумя рядами лакированных пыльных скамеек, скользя по одному из них ладонью, затянутой в плотную кожаную перчатку.
Она слушала.
Тишина здесь была темной и живой.