Море гневалось. Море не желало отпускать путников из своих владений. Море бушевало, и не успокаивалось, несмотря на все мольбы. Но драккары все равно плыли. Сыны Севера были неумолимы в своем решении познания новых земель. Ведь не может за океаном быть лишь... ничего? Конечно, им рассказывали их шаманы, что мир заканчивается пропастью. Но когда это услышали боги, то лишь тихо посмеялись, ничего, впрочем, не сказав .И поскольку древние скандинавы не были глупыми, они поняли - их суждения несколько... ограниченны. Значит, новые земли есть. И их великое множество. Но если боги о них не рассказывают - значит, на то есть причина. Значит, они опасны. Значит, к ним сложно добраться.
    Тем лучше, разве нет? Ибо лишь храбрецы и отважные достойны снисхождения богов. Вот викинги и отправились в путь на запад. Правда, когда они уже были готовы отплывать, на побережье появился еще один потенциальный участник набега... то бишь, экспедиции. И все корабли остановились. Ибо для смертных было честью, великой честью отправляться в поход с их богом.

- Гребите, псы морские! Лишь достойные смогут пережить сей шторм! И не вздумайте молить Ньёрда о милости, слышите меня?! Только сильные достойны выживания, а сильный о помощи никогда не просит!
   Ответом крику бога были лишь грохот барабанов, и размеренные гребки весел. Паруса были спущены, люди были измождены, но все же не лишенными сил. Словно бы сама аура Громовержца их подпитывала. Впрочем, это не было исключено. представьте, что рядом с вами находится тот, на кого вы ровняетесь, кто является вашим идеалом с точки зрения силы, мощи и достоинства. И представьте, что этот кто-то от вас ожидает отсутствия усталости, храбрости да неважно чего! Разве вы подведете вашего кумира, к тому же, которому вы буквально молитесь? Да ни за что. Вы скорей умрете.
   Тор же занимал место на носу первого драккара, и вглядывался в бурю. Мог ли Ньёрд успокоить буйство Ран и Эгира? Конечно , мог. Да и сам Громовержец мог... убедить морских великанов заткнуться. Но нужно ли это? Как иначе скандинавы будут готовы к неизведанному, если они не будут закалёнными невзгодами в начале своего пути? Да никак. А если они погибнут в пути - что же. Они знали, на что шли. Смерть неразлучно шагала рука об руку с викингами, и они были рады этому. Даже осознавая, что могут не попасть в Залы Славы Одина и Фрейи. Даже понимая, что смерть может быть бесславной. Ведь их земная жизнь - лишь начало пути. И попасть в Вальгаллу можно даже из Хельхейма. Главное - не останавливаться. НИКОГДА не останавливаться.
   И викинги гребли. Гребли, словно бессмертные. Даже когда перед ними появилась огромная волна, явно созданная магией, притом - враждебной. Даже когда Донар удивился этому происшествию. Даже когда он приготовился к бою. Даже когда многие поняли, что эта волна для многих станет похоронным курганом.
   Ни один драккар не остановился даже на миг. По волнам, по волнам... Лучше прям к праотцам.
   Чем рабом быть у страхов своих.

   В очередной раз вынырнув на поверхность, бог отправился к берегу еще с троими викингами. он уже больше часа забирал у моря его добычу, подаренную водам кем-то.... кем? Это явно не был Эгир, да и Ран была здесь ни при чем. А если это были не они, значит, не видать морю добычи тех, кто еще может жить, и кто умер на пути к неизведанному. он не мог позволить этого. Все драккары утонули, но несмотря на шторм, некоторые из воинов смогли самостоятельно добраться до берега. Притом, будучи в броне и при оружии. Но таких везунчиков Норн было мало.
   Наконец бог закончил вытаскивать скандинавов из объятий моря. тем, кто был уже мертв, соорудили достойные погребальные костры, и водрузив павших на оные, Тор призвал небесный огонь, дабы с почестями отправить их дальше по пути, в котором они все так же будут сами себе хозяева. Многие викинги завидовали им, Ведь они увидят, что там. за завесой жизни, куда раньше, чем выжившие. А познание неизведанного было у сынов Севера в крови. Однако пока что они были еще живы... А раз ты задержался в Мидгарде - почему бы не узнать о нем побольше? Почему бы не сразиться еще? Почему бы еще не пожить так, как может жить лишь викинг? Хотя бы немного.

   Когда отряд был наконец построен для .... для чего, кстати? Это были новые земли. Нет никаких знаний, где поселения для набегов, где еда, вода, они вообще ничего не знали об этом месте. Однако это место, кажется, было готово к принятию гостей.
   На опушке леса показалась почти сотня воинов. Готовых к сражению, и с видом, отдающим предпочтение мечу, а не слову. Ну то же, хоть что-то, что викинги понимали на этой новой земле. И пусть из было лишь немногим больше тридцати... Один норманн стоил как минимум десятка любых других воинов.
   Щиты были подняты, викинги начали было ощетиниваться топорами да мечами, как бог вдруг остановил их жестом, и молча направился к солдатам новой, неизведанной земли. В конце концов, драться они всегда успеют. Быть может. стоило сначала...
   Лишь ловкость и скорость рефлексов Донара помогли ему уклониться и перехватить летящее в него копье. Что же. Раз попытка мирных разговоров была пресечена на корню...
- Во имя Одина, ответим им лишь кровью да на кровь, норманны! - зарычал Тор, и вернув копье владельцу, пробив его навылет и убив еще одного за его спиной, ринулся прямо на вражеский строй. В его глазах читалась лишь жажда битвы.  Никакого страха перед превосходящими силами противника, и никакого опасения за своих воинов. Ведь с викингами был их бог. А значит, они были непобедимы.

   Первых десять воинов бог снес, словно они были сделаны из тростника. Хруст костей был слышен за десяток метров от источника звука. Каждый удар его молота, кулака, ноги или даже головы означал смерть для врага. Быструю и неотвратимую. Вот его окружили еще шестеро воинов, и трое из них одновременно нанесли удар. В печень, голову и правое бедро. Однако Тор даже не озаботился защищаться. Мечи треснули, только встретившись с плотью Громовержца,
и сыны Ирландии поняли: этот воин им не по зубам. Однако Тор не упивался боем: он лишь делал то, что было нужно. И смерть кельтов была быстрой, и как можно менее мучительной. Ярость берсеркера еще не завладела разумом Сына Одина, и кровь не повелевала его желаниями. Множество из павших от его руки даже не успели осознавать, что сейчас умрут. Но если с богом и его действиями было все понятно, то норманны...
   Кельты никогда, НИКОГДА не видели еще таких свирепых воинов. Они будто бы презирали боль, ранения, и саму смерть. Конец жизни в бою был для них ем-то, столь священным, что многие из них буквально бросались на вражеское оружие, которое большинству из них не вредило. Ибо Зеленая Земля еще не знала берсеркеров. Кожа северян была прочнее стали, а их безумие позволяло им творить невиданные вещи. Вот Ульв ухватил двух воинов за горло, и, словно камни, бросил их в надвигающийся отряд. Чуть поодаль Хрёрек, издав медвежий рев, сломал мечи противников голыми руками, и проломил их черепа кулаком. А Скёрнир, огромный северянин, буквально вырвал небольшое деревце из земли, и на манер огромного дубья принялся укладывать кельтов, словно беспомощных котят. Противники не могли понять их, кельты привыкли умирать во славу богов. Но норманны... они не только умирали с честью и достоинством. Они умирали, жили, и убивали во славу Асов. Во славу своего народа. Во славу самой битвы, войны, поражения и победы. И посему, когда кельтов осталось лишь полтора десятка, им оставалось лишь одно - понять, что никто из них не уйдет из этого поля боя живым. Даже вороны в небе были свидетелем этому.... Или нет?
- Смотрите же, норманны! Мой отец вас видит! Будьте достойными его вниманья, викинги! - радостно заорал Громовержец, увидев стаю черных птиц в небе. Он даже забыл о битве, просто застыв посреди поля боя, и позволив смертным закончить начатое. Учитывая то, что северяне превосходили числом кельтов почти вдвое, ибо потери среди викингов были ничтожными - лишь четверо, исход боя, казалось бы, был очевидным. Однако....

   Внезапно Громовержец почувствовал то, что отказывался ощущать ранее, отдавая предпочтение битве. Он не был единственным богом здесь. И нет, второе божество не было Асом. Нахмурившись, он покрепче сжал рукоять Мьёлльнира, блеснул молниями из глаз, и позволил небу затянуться почти черными тучами.
   Битва принимала новый оборот. Теперь в сражении будут участвовать не только смертные, но и боги.

Когда ты ожидаешь снисхождения от своего отца, Отца Всего Сущего, то конечно же, ты будешь удивлен тому, что казалось бы, его животные ведут себя... неправильно. ни чем-то прогневали Водана? Да нет, вроде - все правильно же делали. На них напали - они ответили кровью и смертью. Значит, это - явно не Один. Но лично Тор не убил воронов, только отмахивался от них с ленцой да пару раз по-звериному рыкнул, и птицы вскоре поняли - этого лучше не клевать. Переключились на викингов. А те, конечно же, рубили птиц по самое не хочу. Что поделать, для них более священным была битва, а не животные Одина. К тому же, даже норманны вскоре поняли, что один здесь явно ни при чем. И вот вскоре явился тот, кто повелевал птицами войны на этой земле. Вернее, явилась.
    Увидев новоприбывшую женщину, Тор аж... обрадовался, что ли. В конце концов, никто из присутствующих ранее не мог оказать достойного отпора Сыну Одина. Однако ее слова слегка задели чувство справедливости Аса. Если в неравной со всех сторон битве применимо это слово.
   Усмехнувшись в ответ словам богини, бог вежливым жестом попросил ее подождать хотя бы с минуту, и повернувшись к норманнам, гаркнул:
- Викинги! Прекратите же сражение, во имя Одина! - и в назидание между сражающимися людьми шандарахнул целый сноп молний. Убить - никого не убил. Даже не потрепал толком. Но кельты и скандинавы явно обратили внимание на настоятельную просьбу Громовержца. Затем Донар вновь обернулся к богине, и все еще с небольшой полуулыбкой добавил:
- И тебе я предлагаю воронов своих же отозвать. Сейчас вопрос решиться должен лишь между тобой и мной, не вмешивая сюда смертных. Твои люди и так сильно восполнили ваш мир загробный. Не стоит оный-то перенаселять. - тут глаза Аса блеснули молниями. Лишь на миг. Но ему показалось, что он ясно дал понять - его викинги даже без помощи бога вырежут ее войско.
   Затем Тор, как ни странно, бросил молот наземь, и раскинув руки в стороны, начал говорить.
- А теперь - о деле же. Молвишь ты, как смеем мы вторгаться на земли чужие? А где написано же было, что нельзя путешествовать сюда? И вдобавок - не мы первые битву начали, богиня сих земель! Небо мне свидетель - сначала желали мы поговорить! Ведь неизведанное всегда манит любого... даже бога. Однако на кровь лишь кровью отвечаем мы, сторицей оную-то проливая. Быть может, молвишь ты, что с оружием пришли мы - так и лишь войны желаем. А кто во время текущее без меча-то ходит? Да никто! Ибо нету таковых глупцов в Мидгарде. Мы пришли лишь узнать новое. Открыть новые земли. Завести соратников, быть может. Но... - и тут глаза бога явственно начали источать свет гнева небес. Свет молний, желающих сразить любого, кто будет Небу немил. - Коли битвы лишь желаешь ты, богиня - что же, уважу я тебя.
   И в тот же миг небо буквально разверзлось. Раскаты грома оглушили даже скандинавов, привычных к гневу своего бога. Кельты так и вовсе то попадали наземь, то побросали оружие, пытаясь закрыть уши. А следом ударила молния.
   Вряд ли земли Ирландии знали когда-то такую бурю. Казалось, сам воздух был наэлектризован. Впрочем, почему казалось? Громовержец основательно подошел к вопросу. Молнии били в землю, словно град, становясь непроходимой завесой, грозящейся испепелить с концами любого, кто рискнет с оными соприкоснуться. Но бог шел сквозь них, как ни в чем не бывало. Он даже порой лениво ловил ладонями небесные разряды, словно наслаждаясь этим процессом. Призвав Мьёлльнир, бог крепко сжал рукоять своего молота, искрящегося, как и его хозяин, и гаркнул викингам:
- Севера Сыны! Сия битва - не ваша вовсе! не вздумайте же вмешиваться... и не стоит добивать тех, кто слабее вас - добавил Тор, имея в виду Кельтов. Их и так осталось меньше, а норманны, увы - были лучше подготовленными воинами.
   Подойдя почти вплотную к богине, Донар остановился. Он не боялся ее. Не боялся смерти. Не боялся и того, что это была чужая земля. Но жаждал ли он битвы?.... Пожалуй, чуть ли не впервые Донар не хотел сражаться. Однако если хозяйка будет настаивать... негоже гостю ей отказывать.
- Имя мне - Тор, сын Одина, бог Грома, Молний и Ярости Небес. Также дела кузнечного но сие - не столь важно сейчас. И я желаю ведать, кто предо мною же стоит, особенно если мне придется деву сию повергнуть. - затем бог еле слышно сквозь раскаты грома и беснующуюся бурю добавил - чего бы мне лично не хотелось... Но желанья хозяев надо уважать.

Слушая ответы богини, представившейся Морриган, Донар лишь вздохнул. Ни слова не слетело с его уст. Хотя бы потому, что он сказал все, что было нужно. А теперь предпочел любоваться Войной, Смертью, и ... кое-чем еще. Была еще как минимум одна стезя пути Морриган, о которой она не молвила. Ох, как она была прекрасна в ярости! Ведь кто лучше может оценить по достоинству ярость бога, нежели Ас-берсеркер? К тому же, то, что она сказала о своем племени... Увы, но Громовержец знал ВСЕ имена своей матери. А значит, волей-неволей Гайя, то  бишь - Ёрд, Хлодюнн, или в данном случае - Дану, обеспечила его пусть и формальной, но все же кровной связью с этой землей, Вообще ВСЕЙ землей. Однако сейчас было не до козыряния генеалогическим деревом.
- Увы, о Морриган из рода... Дану - сделав едва заметный акцент на имени своей матери, Ас чуть подернул уголком губ - Не одна ты здесь Войною заправляешь. Но коли так - давай. Покажи, на что способны боги сих земель.
   Первая атака богини была вполне логичной. Прощупать противника - это меньшее, что можно было ожидать от Воплощения Войны. Однако Ас даже не шелохнулся, позволив ее копью поразить себя каждый раз. И лишь улыбался. Но когда с небес начали падать горящие метеоры, Тора чутка... заело. Или ему просто надоело быть мишенью. Лениво отмахиваясь от горящих камней рукой, он внезапно раскрошил кулаком очередной небесный снаряд. И меньше, чем за мгновение, оказался позади Морриган, и с многообещающей хмурой улыбкой гаркнул:
- Мой черед теперича, богиня.
   С утробным рыком бог молниеносно жахнул Мьёлльниром о свою ладонь, создав сметающую ударную волну достаточной силы, чтобы туман, навеянный Морриган, мгновенно развеялся. Да, он снова начал собираться обратно, но не то было целью Аса. Взмыв в воздух, он за считанные секунды оказался метрах в трехстах над землей, и бешено раскрутив молот, бросил оный наземь.  Даже обычная молния порой бьет медленнее. А посему удар был столь сильной мощи, что смертных - как кельтов, так и викингов - отбросило на полдесятка метров, или и того дальше. Однако бог целился не в Морриган. Лишь в полтора метра от нее. И приземлившись на твердую почву, Тор занес руки над головой, крикнув:
- Гайя, дай сыну своему власть над вотчиной твоею!
   И шарахнул кулаками по земле. И земля ответила сыну Ёрд.
   Практически мгновенно в почве образовались глубокие трещины, и огромные валуны от инерции удара будто бы подпрыгнули в воздух. Не успели они достичь крайней верхней точки, как Тор призвал молот в свою руку, и начал бить по валунам, словно битой по мячикам, вгоняя оные в почву почти что возле самых ног Морриган. Он будто бы хотел показать - если будет нужно, он ее убьет. На самом деле убьет. Однако он пришел сюда не за кровью. Крови сегодня было пролито достаточно. И наконец Ас решил удостовериться в том, что его послание дойдет до Богини Войны. Улучив нужный момент, когда она не ожидала атаки, Громовержец с немыслимой скоростью бросил в ее голову молот. Специально промахнувшись на самую малость - только роскошные кудри богини, обвевавшие край ее прекрасного лица, были задеты Мьёлльниром. И спустя секунду в огромной горе позади них, в трех километрах от берега, раздался взрыв. И то, что раньше было величественной вершиной, спустя несколько минут стало лишь маленьким холмиком от осыпавшейся каменной лавины. Призвав свое оружие обратно, Ас хрустнул шеей, выпрямился, и разведя руки в стороны, начал медленно обходить Морриган по полукругу, слегка улыбаясь без намека на насмешку. Он считал, что его деяния были понятны. Что женщина увидит то, что он хотел показать ей в битве. Ну а если же нет... И тут глаза Одинсона блеснули яростью молний, и улыбка слетела с его лица. Вполне недвусмысленное выражение. После чего он бросил молот на землю между собой и одной из Туата де Данаанн, сложил руки на груди,и замер в такой позе. Какой бы дальнейший путь их беседы не избрала Морриган... Что же. Он был готов к любому исходу. И знал, что победит. нет, не в самоуверенности было дело... разве что самую малость. Попросту Тор знал - Хель никогда не даст ему умереть на чужой земле, хотя бы из жадности. Ибо его душа - почитай, самое желанное для Повелительницы Хельхейма. Ну а Один... Отец Дружин всегда был рад победе сына.
   Но сейчас он был на чужой земле. Средь чужих богов. Рядом не было ничего родственного, кроме скандинавов. И все-таки... Он чувствовал что-то родное в этих землях. Что-то близкое его духу. Как жаль, что он не произвел нормальное первое впечатление... Кроме детского хвастовства своей мощью.

Быть может, наконец она услышала его. Быть может, действия Тора, призванные заменить его неумение правильно говорить в нужных случаях, таки нашли свою цель. Ас лишь вздохнул, даже не пытаясь вновь ощутить тяжесть молота в руке, и продолжить начатое. Он просто направился к Морриган, медленным шагом, однако останавливаться не собирался. Его не пугало ни ее копье, ни настрой богини... Он всего лишь хотел, дабы его поняли.
- Чего я желаю, о Войны Богиня? Я пытался молвить оное уж раньше. Но разве слушали меня? - разведя руками в стороны, Донар сделал еще один шаг навстречу Мор-Риогхайн - Когда один желает лишь войны, и ничего другого не воспримет, второй не сможет ничего ему доказать, покуда не сразится с ним. Я молвил - НЕ С ВОЙНОЙ пришли мы. Иначе прибыло бы куда больше драккаров.... а также и богов. Но меня не слушал же никто. И первыми люди твои бросили копье, не мои викинги ударом топора начали же эту битву. Я хотел поговорить. Спросить, где мы. Узнать о сей земле, о которой слышал я когда-то... Но здесь увидел я лишь отсутствие гостеприимства, слабых смертных, и богов, что не желают слушать никого, корме себя. Такова ли земля Туата де Данааанн? Такова ль она есть, Морриган?.. - бог уже подошел на расстояние метра к девушке - Ведь если да - тогда мы уйдем. Мы соорудим погребальные костры для тех, кто пал от руки нашей, и заберем своих же мертвых в края наши, дабы... вашу землю - здесь Ас не смог удержаться, дабы снова не съязвить. Он-то знал, КТО на  самом деле такая Дану. Но рассказывать это было  не в его праве. - Мы не оскверняли телами сородичей же наших. А после - мы уйдем.
   В целом, так и могло закончиться путешествие бога в земли Ирландии. Если бы не одно "но". Дать ответ Морриган помешал грохот земли в нескольких километрах отсюда. И он неумолимо приближался. Кельты, услышав оный, не поверили своим ушам, и лицо их, казалось бы, начало отражать страх. Почти. Ведь рядом с ними была их богиня. Даже лицо Богини Войны вроде как изменилось, хотя ручаться Ас не мог. Одни только скандинавы с богом стояли, как вкопанные, и ничего не понимали. Дело в том, что сегодня было преддверие Самхайна. И встреча затянулась к вечеру. Глубокому вечеру. И в мир живых решили явиться те, кому здесь явно не было места.
   Хозяевам этой земли враз стало не до битвы. Они точно знали, КТО способен создавать такой грохот, и насколько они опасны. Это только викинги стояли и тупили, хотя бы потому, что заражались этим от их бога, который недоуменно смотрел на клубы дыма, приближающиеся к ним. И когда Ас присмотрелся... Он увидел великанов.
   Конечно, Донар знать не знал, кто такие фоморы. Конечно, он знать не знал, что они - враги Туата де Данаанн, и что лишь в Самхайн способны явиться полностью в мир живых, тогда как в другое врем они могли быть здесь лишь наполовину, равно, как и то, что их уродство - всего лишь невозможность полностью и качественно воплотиться в этом мире. Но у него хотя бы хватило ума спросить у кельтов, кто это, и главное - враги ли они.
- Это - фоморы, предшественники Туата де Данаанн.... Они же должны быть изгнаны из нашего мира.... Нам их не одолеть.. - прошептал один из воинов-кельтов, крепко сжимая свое оружие. Он не испытывал страха в полной мере... скорее шок и невозможность поверить в увиденное. А Донар - тот лишь усмехнулся.
- Выходит, для вас они - плохие. Ну конечно. Гиганты никогда не были хорошими - ни ётуны, ни эти ваши... формёры..Форморы?... Неважно, в общем. Викинги! Забудьте о вражде, которую битва разожгла в вас - внезапно крикнул Ас своим людям - и защищайте местных воинов, даже коль они будут пытаться вас убить в процессе! Я, Донар, сын Одина, ЗАПРЕЩАЮ поднимать вам меч на них ценою своей жизни! - призвав к себе молот, уже искрившийся от предвкушаемого как хозяином, так и оружия сражением, бог обернулся к наступающей угрозе, которая была уже совсем близко. Их уродство можно было рассмотреть невооруженным глазом смертного - Ну а я сокрушу несколько гигантов. Морриган, Войны Богиня, ответ на мой вопрос дашь после ты. Вначале... коль правильно я понял же, конечно - позволь мне вину за то, что не смог объясниться согласно вашим же законам-то, исправить.
   И тут Ас мгновенно взмыл в небо. оказавшись на одном уровне высоты с головами фоморов, Громовержец бешено раскрутил свой молот, и громогласно заорал:
- Для чего пришли вы, великаны?! Мир - али же смерть?!!
   И конечно же, ответ фоморов был очевиден. Ибо когда в тебя бросают копье размером с огромную сосну, выбор явно невелик. Ну, хоть теперь он должен вроде бы не накосячить.
- Значит, смерть пришли вы нести - выдохнул Ас, раскручивая Мьёлльнир до такой степени, что его молот казался искрящимся сплошным кругом, созданным из молнии - ТАК ЕЕ ВЫ И ПОЛУЧИТЕ!
   Бросок был настолько стремительным, что его не заметили ни викинги, ни кельты, ни фоморы... Возможно, даже Морриган не успела уследить за броском оружия Громовержца. Зато последствия были видны всем. Первые трое из гигантов немедленно пораскинули мозгами и остатками черепушек, и не успели их останки упасть наземь, как Одинсон уже был возле четвертого. Схватив его за челюсть, ас поднял его в воздух, раскрутил на манер дубины, и шандарахнул оным по его соратникам. Сбив с ног еще с полдесятка гигантов, Донар почувствовал рукоять вернувшегося молота в своей руке, и подняв его вверх, практически испепелил поверженных наземь фоморов снопом молний, призванных по его воле. Крик и рев гигантов ,казалось бы, оглушит каждого в этих краях. Но громче оного звучал громоподобный смех Аса, и раскаты грома, сопровождающие каждый его удар. И каждый удар бога был смертью для одного из великанов. Наконец-то эта земля смогла предложить ему то, что он понимал. И в некотором роде он был благодарен Гайе за это. Хотя, в глубине души Одинсон осознавал - не так стоило вести переговоры. Хотя, раз часть мирная ему все равно не светит - что же. Дайте хоть отвести душу перед уходом из этих земель, нет?
   Вскоре сражение достигло и остальных участников встречающей викингов делегации. Однако поскольку фоморы были напуганы, дезориентированы и в целом - разрознены благодаря Громовержцу, То особой опасности они не представляли. Вскоре до всех остальных дошло: гиганты не атаковали их, они бежали от Бога Грома. Бежали от того, кто был сильнее их. Кому они не могли навредить. К этой встрече фоморы не были готовы. И посему каждый из них остался на этом поле боя. И когда последний великан пал, небо озарила неописуемая вспышка молний, и оглушительный раскат грома. Донар известил саму землю о своей победе.
   
   Правда, когда он вновь приземлился на землю, и направился к Морриган, в его глазах не было жажды битвы. Не было ни злости, не было агрессии, лишь ... что? Ас сам не знал. Он говорил непривычно тихо, что крайне контрастировало с его поведением минуту назад. Пожалуй, единственное желание, которое можно было прочесть в его глазах - он желал остаться здесь. Ас чувствовал, что эта земля не знала Бога Грома. И быть может, не только он смог бы научиться чему-то у нее, но и сам поведать о вещице-другой. Однако сердце богини казалось столь ледяным и неприступным, что она вряд ли скажет - оставайтесь. Он мог сражаться дальше, завоевать это право силой. Но не хотел. Ведь пришли сюда они не с войной.
   И если что, уйдут также не с войной.