Тысячи лет истории разумных рас по сравнению с миллиардами лет, прожитых Вселенной, были чем-то настолько незначительным, что существа высшего порядка, призванные своим существованием служить ее балансу, редко обращали внимание на то, что делают смертные. Прожив среди людей достаточное количество времени, чтобы познакомиться с ними значительно ближе своих наставников, Хеллстром вынуждена была признать, что сверхъестественному миру пора раскрыть глаза, запихнуть свою гордыню куда-нибудь подальше и смириться с мыслью, что смертные умудряются своими действиями влиять на равновесие куда сильнее ожидаемого. Делали ли они это случайно или нарочно - понять было невозможно, да и смысла копаться в этом вопросе не было, поскольку исправлять результат приходилось независимо намерений.
Особенной любовью пользовалась у смертных славная традиция любить темные артефакты мощностью во взрыв тысячи тысяч солнц, причем чем темнее, тем большей популярностью обрастала эта идея. Сами они не могли создавать вещи подобной силы, но зато обладали каким-то удивительным талантом находить их и затем увлеченно использовать, не понимая и не осознавая того, в какие тартарианские глубины может утянуть один несчастный грааль два десятка окрестных миров. Обычно такие вещи рано или поздно либо уничтожались, либо попадали в руки языческих богов, где уже не представляли опасности, либо прятались слугами Иеговы в дальние сокровищницы, откуда их тем более не представлялось возможным достать. Однако жизнь во Вселенной, к великому сожалению, не линейна и идет чаще всего совершенно не так, как хочется, поэтому раз в несколько десятилетий какая-нибудь цивилизация обязательно откапывала очередной Первоначальный Эфир и начинала с его помощью нести справедливость себе, друг другу и ближайшим соседям. Как правило, все это заканчивалось небольшой победоносной войной, большой трагедией и огромной головной болью для всех вовлеченных.
Обладая совершенной интуицией и талантом к правильному чтению архивов, уютно сложенных в Адской библиотеке на дубовых полках, Хеллстром была просто прирожденной ищейкой. Нередко ей удавалось найти источник силы до того, как его успевали активировать и приспособить в очередную винтовку Гауса, и части проблем с новым искривлением местной реальности удавалось все же избежать. Помогало королеве и то, что большинство искателей приключений и великих свершений чаще всего в результате оказывались если не в Аду, то хотя бы в Чистилище, откуда их можно было вытряхнуть, почистить от золы котлов и вежливо послушать предания о седой старине.
Иногда, в прочем, проблемы чьего-нибудь неумного наследия, решительно претендующего на звание самой кровавой вещи последнего тысячелетия, на голову Сатаны падали сами. Так было и сейчас, когда один из чертей, отплевываясь и сдувая с хвоста веселенькое зеленоватое пламя, галопом примчался в ее покои, по дороге от переизбытка чувств едва не угробив суккуба размахиванием своего трезубца. Кое-как отжав у палача орудие производства и на всякий случай напоив его подвернувшимся под руку спиртом, девушка внимательно выслушала сбивчивый рассказ о каком-то полном безумии ("Да ну кто бы мог подумать," - так и говорило в этот момент ее остроскулое лицо), которое начала твориться в католических угодьях, когда господа демоны закинули следующую партию грешников в очищающий огонь. Понятнее не стало, поэтому Хеллстром сгребла гонца за шкирку, прижала его изумленную морду к своей груди и стремительно отбыла по указанному адресу.
Выяснилось, что весьма интеллигентное слово "безумие" не отражало того, что там происходило, и ругательства, которые изрекла королева, меткими пинками загоняя в угол малопонятную, но очень злобную тварь, сильно пованивающую хтоническим происхождением, заставили бы покраснеть пиратского боцмана. Когда наконец все непрошеные гости отбыли на незапланированную посмертную встречу с Гекатой, матерью всех чудовищ, - рыжая поставила себе в мысленном блокнотике очень важную задачу потом спросить у Трехликой, что это был за зубастик милых душевных качеств, - девушка потушила огонь, утешила безграничной женской добротой бьющихся в истерике чертей и начала разбираться. Души, из-за которых и началась вся эта драма, ничего не помнили, но несли на себе след магии чудовищной силы, которую, как неловко подозревала Хеллстром, даже не каждый Адский лорд смог бы воспроизвести. Пожалуй, список тех, кому она была подвластна, включал в себя Люцифера и Мефисто - и на этом трагично заканчивался.
Отобрав отчет у заикающегося палача, Сатана внимательно изучила выписку из канцелярии, из которой узнала, что бедное Аненербе, почившее в бозе еще семьдесят лет назад, продолжает подкладывать Преисподней хорошо откормленных свиней. Вопрос "почему между смертью и Чистилищем прошло столько времени" суккуб даже не стала задавать - плюс-минус слон в размерах от ста до пятисот лет в Геенне был нормальным делом. Когда впереди вечность, никто никуда особо не торопится. Черт бы с этим, но источник! Источник, как что-то подсказывало рыжей, обещал богатое разнообразие проблем, и искать его следовало не просто срочно, а очень, очень, очень срочно, ломая по дороге ноги от захлестнувшего энтузиазма, пока его не нашел кто-то еще.
Последующие две недели Хеллстром провела в своей спальне, обложившись альманахами и гоняя за нужными фолиантами попискивающих бесов. С каждым днем лицо королевы все мрачнело, пока не достигло в своей угрюмости вида среднестатистической горгульи. Пообщавшись сначала с отцом, затем с Бегемотом, а затем - с Мефисто, слывшим в Аду великим специалистом по всякой оккультной дряни доисторического периода, суккуб убедилась, что следы всего этого великолепия тянулись к тем сущностям, что не имели даже имен, не говоря уже о собственном облике. Как правило, подобный вывод обозначал одно - лучше повеситься, чем туда лезть.
К сожалению, не изобрели еще той веревки, которой бы можно было положить конец бренному существованию демонической тушки.
Повздыхав перед своим зеркалом и немного пострадав в подвернувшегося кота (их у Хеллстром было уже штук пятнадцать, подобранных и выхоженных во время ее проживания на Земле, и все - черные), который совершенно не оценил подобной выходки, о чем и сообщил посредством разодранной в хлам скатерти, рыжая смирилась с необходимостью снова возвращаться наверх. Вытащив из гардероба остатки роскоши в виде подходящей случаю юбки и максимально нейтральной блузки, - открытая спина на данный момент считалась меньшим злом - Сатана цокнула каблуками классических "лодочек", добавлявших к ее росту еще десять сантиметров, и исчезла, шагнув в темноту. Ее опыт подсказывал искать тех, кто мог пролить свет на события семидесятилетней давности, поскольку сам при них присутствовал, но при этом обладал достаточным количеством сознательности, чтобы не повторять ошибок своих предшественников и не пытаться использовать подобные вещи "во благо". Темные артефакты обожали возвышенных романтичных созданий, на которых здорово можно было паразитировать, подсовывая им ощущение собственной неуязвимости.
О том, что барон фон Штруккер, бессменный лидер Гидры, военный офицер, гений и просто прекрасный мужчина, может быть не слишком рад ее видеть, Хеллстром как-то не задумалась. Подобные мысли вообще не имели привычки заглядывать в гости в ее прекрасную голову. Им там было неуютно.

***
Сероватые тени, сплетшись воедино, на мгновение собрались в кокон, а когда рассыпались, обнажили тонкую женскую фигуру в темном, сидевшую в кресле с высокой спинкой так обыденно, будто бы она была здесь всегда. Длинные рыжие волосы, подобранные под тонкий серебристый венец, казалось, сияли изнутри тусклым светом раскаленных угольев в костре. Повернув голову, Сатана посмотрела на стол и протянула руку, по привычке ища свечу, которую можно было бы зажечь кончиками пальцев - по понятным причинам, технический прогресс пока так и не добрался до Ада, так что электричества в предоставляемом соцпакете предусмотрено не было. Длинные ногти, задев обо что-то вроде стеклянного плафона на лампе, издали едва слышный, протяжный звук "дзень". Словно испугавшись сама себя, Хеллстром стремительно отдернула ладонь.

Отредактировано Satana Hellstrom (2015-11-01 00:08:29)

Конечно, вламываясь к настоящему солдату (где-то здесь должна стоять отметочка "тм", но Сатана никак не могла запомнить правила, по которым ставился товарный знак для придания нужной дозы иронии словам), нужно было предполагать, что последствия могут быть весьма различными. Выпущенные в нее пули Хеллстром нашла еще достаточно невинным вариантом, потому что всегда существовала возможность получить по голове каким-нибудь тяжелым артефактом, способным справиться даже с ее формальной демонической неуязвимостью к простому оружию. Первый и второй выстрел фон Штруккера оказались весьма удачными и достигли цели раньше, чем суккуб успела понять, что произошло, все остальные же утонули в стремительно взметнувшейся вокруг нее темноте и, похоже, улетели куда-то в Преисподнюю, куда рыжая открывала проходы уже совершенно непроизвольно. Кому-то из бесов достанутся отличные четки с раритетными пулями из патронов Парабеллум.
Вздохнув, девушка коснулась груди в том месте, куда попала серебряная пуля, и поморщилась - на бледной, совершенно мраморной по своему цвету коже остался небольшой красноватый ожог, в прочем, стремительно исчезавший. Несмотря на то, что убить и даже ранить дочь дьявола было задачей весьма нетривиальной, некоторые вещи могли доставить ей определенные неприятности, и серебро, к великому ее сожалению, оставалось одной их таких. Если бы барон додумался его еще и освятить в придачу к тому, чтобы просто обзавестись подобными патронами, он бы наверняка узнал о себе много нового и в основном очень нецензурного; правда, при условии, что хорошо знал иврит, который в Аду по старой памяти пользовался большой популярностью.
Чудовищным усилием воли Тана заставила себя не дернуться в ответ на выстрел, и только кончики пальцев, впившиеся глубоко в подлокотники кресла, на мгновение разрушили иллюзию полного безбрежного спокойствия, достойного океана. Шевельнувшийся было внутри Василиск, получив меткого ментального пинка, оскорбился на предложение заткнуться и не нагнетать обстановку своими замашками цепного пса, после чего утих, недовольно шипя где-то в подсознании своей хозяйки. Подняв обе руки, Хеллстром сняла с головы венец, тряхнула длинными волосами и несколько секунд задумчиво разглядывала свою корону, после чего, дохнув на бледный прохладный металл, заставила ее исчезнуть. Сейчас, пожалуй, это было весьма неуместным символом - в конце концов, иногда даже Аду приходится забывать о собственной гордости, и девушка, в отличие от своего отца, не видела в этом никаких особых оскорблений.
Густо-зеленые глаза ее теперь безотрывно смотрели на мужчину, и в них - при некотором желании - мог бы утонуть целый мир. Ночная темнота, свернувшаяся вокруг королевы наподобие огромных крыльев, опала легкими хлопьями и тут же растаяла; где-то в глубине души Хеллстром понадеялась, что фон Штруккеру хватит выдержки не выпустить в нее следующую обойму. В идеале, конечно, ему бы еще должно было хватить воображения, чтобы рассмотреть в этом фантасмагоричном жесте предложение мира. Конечно, лично ей ничего не стоило оказаться у него за спиной и приложить по затылку чем-нибудь увесистым - хоть бы во-он той лампой, - но опыт общения с людьми подсказывал рыжей, что на таком подходе приличных отношений не добьешься.
- Это же был натуральный китайский шелк, - печально сообщила суккуб, вытащив заправленную в юбку блузу, натянув ее подол и теперь с горечью рассматривая оставшиеся в нем две аккуратных дыры от пуль: выдать их за элемент дизайна явно не получалось. - Лучше бы Вы не умели так хорошо стрелять, барон. Женщина в простреленной одежде хороша только для позирования криминальным фотографам на фоне каких-нибудь массовых разрушений. Пожалуйста, опустите оружие - оно мне все равно не навредит, а блузку Вы мне и так уже испортили. Поверьте, если бы я вдруг захотела Вас убить... Вы бы никогда не проснулись.

Сатана чуть заметно приподняла бровь, пока до нее доходил смысл сказанного бароном. Несмотря на то, что на Земле ей приходилось бывать не в пример чаще, чем остальным Адским Лордам, предпочитавшим лишний раз из своего теплого климата наружу не выходить, многие аспекты человеческой жизни ускользали от внимания Хеллстром, как неважные, и потом ей было сложно ориентироваться в прошлом, которое по меркам Преисподней было буквально вчера.
- Простите, "евро"?.. О! - на мгновение на лице девушки вспыхнула смешливая улыбка, влажно блеснувшая в полумраке. - Я поняла, эти новые деньги в Европе... Ну, прошу простить за банальность, герр, но иногда это правда помогает избежать последующих попыток меня убить. В Вашем случае, - Сатана тихо засмеялась, - пожалуй, это и впрямь было достаточно наивным. Мужчины, спящие с пистолетом под подушкой, всегда со скепсисом относятся к перспективе собственной смерти.

Глаза Хеллстром, внимательно следившие за фон Штруккером, на мгновение вспыхнули густым, тягучим огнем, стали темнее, будто два озерца в беспросветную темноту. На вид ему было около пятидесяти, может, чуть больше, но стариком лично ее язык бы назвать мужчину не повернулся: быстрые, ровные движения, крепко сложенное сильное тело и этот взгляд... Демон быстрым, почти змеиным жестом облизнула горячие губы цвета старого вина и глубоко вдохнула воздух, отчего тонко очерченные ее ноздри хищно раздулись. Чего именно добивался Вольфганг, ей было неизвестно по техническим причинам отсутствия возможности безболезненно влезть в чужую голову, но добился явно строго противоположного - рыжая, когда тот посмотрел на нее, сильно подалась вперед и немного привстала на кресле, опираясь локтями о подлокотники, из-за чего оказалась ближе к фон Штруккеру, чем, возможно, даже он сам рассчитывал.
От него сейчас пахло порохом; этот старый запах войны.
- Отчего же, - голос суккуба мгновенно стал мягким, бархатистым, с теплыми переливами интонаций, - не согреть. Вы очень хороши собой, барон. Статный мужчина в форме, знаете... Всегда испытывала слабость к военным. А уж Ваш возраст - скорее залог опыта, чем недостаток.
И она снова откинулась на спинку кресла, закинув одну безупречную ногу на другую. От резкого движения подол юбки ее задрался, обнажая атласное бедро; стопа, обутая в аккуратную лодочку на высоком каблуке, мягко, будто кошачий хвост, покачивалась из стороны в сторону. В таких нарядах, что хороши на приемах и званых вечерах, не приходят наемницы и патриотки своих великих держав, чтобы нести свет, добро и справедливость, в этом барон был более, чем прав. Вот только о том, кто заглядывает по ночам, лукаво улыбаясь Клеопатрой, он явно пока не догадывался.
В прочем, Сатана даже не шутила. Отказывать мужчинам, особенно таким мужчинам вообще не входило в ее привычки. (Можно подумать, более близкое знакомство кому-то когда-то мешало. А если и мешало - так это глупые люди просто не умели им пользоваться.)

- Но если этой причины Вам мало, то... - рыжая легко передернула плечами, - то придется возвращаться к делам куда менее приятным. Прежде всего, позвольте представиться - Сатана Хеллстром, королева Преисподней. Но Вы можете называть просто Таной. Обычно Ад не вмешивается в дела цивилизаций, но с человечеством все сложно. В тридцать пятом году прошлого века появилась замечательная организация Аненербе, которая регулярно продолжает подкладывать нам свиней, несмотря на то, что уже давно почила в бозе. Большую часть последствий их научных изысканий отец перебил еще в конце сороковых, но время от времени что-то все равно всплывает, и вещи эти слишком серьезны, чтобы пускать их на самотек. За время экспедиций Аненербе откопало очень много того, что не должно было бы никогда попасть в человеческие руки и вообще было давно любовно похоронено.
Вытащив из воздуха простой блокнот в черной обложке, девушка пропустила страницы сквозь пальцы, отыскивая нужное, потом, перевернув свой альбом к фон Штруккеру, жестом предложила его взять. На белой бумаге мрачно темнел старательный рисунок большой чаши, сделанной из какого-то темного материала (Сатана подозревала, что камня) и оформленной костями и металлом. В общем-то, в качестве наследия давно исчезнувших народов, вещь была интересной, но рыжая предпочла бы, чтобы народ этот умер значительно раньше, чем успел ее создать. Она даже сквозь бумагу и неизвестность, что разделяла их с артефактом, чувствовала опасность, которой пропахло это сокровище.
Еще вчитываясь в очередной манускрипт из адских залежей, Хеллстром задавалась вопросом, каким надо быть идиотом, чтобы рискнуть связываться с этой вещью. По всему выходило, что весьма... Кхм... Альтернативно одаренным.
- Оно не имеет названия ни на одном языке. Его изготовили тогда, когда человечество поклонялось не богам, сущностям, у которых нет имен и лиц: стихиям, тьме, разрушению, смерти, и их следы до сих пор лежат на артефактах той эпохи. Я вообще не понимаю, откуда чертов Шефер взял его в этом Тибете, но не суть важно, - по лицу Таны чувствовалось, что и самого Эрнста за его чудесный энтузиазм она бы не отказалась попинать отдельно, но это светлое стремление так и осталось за кадром. - Разбудить до конца эту дрянь, к счастью, не смогли, но очевидно где-то использовали, может, в каких-то попытках восстановить древние ритуалы... В общем, что-то эти веселые оккультисты сделали, и результат того, что они получили на свои души, чуть не разнес половину Чистилища. Все бы ничего, но это как железная дорога - вагоны катаются в обе стороны. Когда магия, что спала в них, проснулась, она разбудила и чашу, и скоро она начнет звать к себе искателей приключений и недоученных волшебников. Я бы не пришла к Вам, но Вы, во-первых, производите впечатление адекватного человека, который не станет играть с подобными вещами, в отличие от идеалистов из ЩИТа, а, во-вторых, можете знать то, чего больше никто не помнит. Эту вещь срочно нужно найти, пока ее не подобрал радостный идиот, который устроит очередной локальный апокалипсис; я заберу ее туда, где ей должно быть. Ад готов заплатить.
Последняя фраза звучала достаточно обреченно, но отступать особенно было некуда. Несмотря на общепринятую среди умных и образованных людей концепцию, что Ад - это практически концентрированное зло, и вообще, без него бы всем было намного лучше, грязную работу по аккуратному замазыванию следов прошлых великих деяний совсем недобрых существ все равно почему-то выполняли демоны. В этом, с точки зрения Хеллстром, была своеобразная ирония. Сдув с лица длинный рыжий волос, так и норовивший залезть в глаза, она улыбнулась мужчине, но получилось как-то смазано.
Все эти переговоры были для нее слишком сложными.

Заданный вопрос она несколько секунд обдумала, повернула голову и еще раз внимательно посмотрела на лампу. Да, вышло забавно. Судя по всему, именно звон и стал причиной того, что официальное знакомство с Гидрой началось на столь веселой ноте. Судьба вообще любительница пошутить лишний раз.
- Пыталась зажечь, - совершенно искренне ответила суккуб, подняв правую руку и заставив появиться огонь на кончиках длинных пальцев, в прочем, легкие язычки пламени вскоре пропали. - На моем столе стоят свечи. Сила привычки, понимаете, а тут - электричество.

Подперев одной рукой острый подбородок и локоть уткнув в подлокотник, она с неприкрытым интересом рассматривала мужчину, изучая внимательным, странно блестевшим малахитовым взглядом его тело и лицо. Жилистые, крепкие руки с тяжелыми ладонями, с белыми глубокими следами старых шрамов; сильные плечи с выпирающими буграми мышц; широкая грудь и крепкий торс - анорексичные юноши нынешнего смертного поколения, составлявшие отдельную ненависть всего демонического женского племени, по сравнению с бароном, жестко и хищно усмехнувшимся суккубу, были чем-то вроде заготовки человека - еще и без особой надежды на последующее экспрессивное развитие. Внезапно поймав себя на том, что мысли ее плавно утекают куда-то в сторону горизонтального положения, в котором Вольфганг явно был ничуть не хуже, чем в нынешнем, Хеллстром сильно зажмурилась и на мгновение отвернулась, резко сжимая восковыми пальцами переносицу. Как-то сложно было думать о возможных опасностях для человечества, когда перед ней возвышался эдакий идеал арийской мысли во всех ее воплощениях. Остальная цивилизация стремительно утрачивала свою огромную ценность.
"Детка, срочно врубись обратно в артефакт и мироздание!"
Вопль внутреннего голоса, в прочем, утонул в беззвестности, пока Сатана торопливо перемалывала в себе так некстати возникающие желания совсем не платонического характера. Да. Возможно, перед тем, как без приглашения заглядывать к кому-нибудь в гости, надо на всякий случай удостовериться, что на визави есть что-нибудь более закрытое, чем нижнее белье и пистолет времен Второй Мировой. Светлая мысль. (Если, конечно, не вспоминать лишний раз о том, как притягательно порой выглядят статные мужчины в военной форме, но это вторично.) Королева решила, что обязательно ее запомнит и будет пользоваться.
По возможности.
- Если это было предложение, то я обязательно о нем подумаю, - заверила она фон Штруккера с едва уловимым хриплым акцентом в голосе. - Сразу после официальной части нашей увлекательной беседы.

Закрыв свой блокнот, девушка аккуратно поправила страницу, чуть вылезшую из обложки, и аккуратно положила его на стол, пользуясь возможностью отвести наконец глаза и сделать вид, что все так и задумано. Судя по выражению лица лидера Гидры, тот любил Аненербе куда больше всей Преисподней, вместе взятой, потому что видел в этой чудесной организации не только источник бесконечных неприятностей, но еще и черную дыру, в которую столько времени утекали силы и деньги. Наверное, последнее по военным меркам было особенно обидным, поскольку в результате оказалось совершенно бессмысленной затеей. Русские, по причинам национального общеохватывающего пофигизма не интересовавшиеся никакими волшебными чашами и легендами о нибелунгах, с непреклонным своим славянским упрямством отпинали простыми и ни разу не-магическими кирзовыми сапогами фашистскую Германию. Несмотря на все ее изыскания в оккультных науках.
Кто знает, как в противном случае могла бы повернуться история, если бы кто-нибудь донес до Третьего Рейха мысль о том, что колдовство не следует впутывать в сражения. Просто потому, что в человеческих руках они обязательно окажется ненадежным.
- Это разумная позиция. Не то, чтобы люди не понимали в высшей магии ничего, но все же есть вещи, играть с которыми куда опаснее, чем просто про них забыть и благоразумно искать то, что не рванет при случае так, что сотрет к чертям десять ближайших галактик, - кивнула Хеллстром, внимательно выслушав барона. Здравый смысл фон Штруккера необыкновенно радовал королеву, которая прямо-таки воскресла от осознания того, что ее интуиция не обманулась в ожиданиях полной адекватности мужчины. - Жаль, что Гиммлеру об этом забыли сообщить вовремя. Когда-нибудь я все же дойду до его котла и лично еще раз пожму его рейхсфюрерское горло с горячей любовью. Талантливейший же был человек! Столько проблем умудрился создать всем окрестным мирам, Вы даже не представляете. Спасибо, что Вы поняли глубину вопроса, почему эту вещь не стоит держать у себя под рукой, без длительного обсуждения.

Длинные пальцы Сатаны смяли юбку, затем вновь разгладили темную ткань на коленях, и в движениях ее чувствовалась легкая, но уловимая без особого труда нервозность. Кажется, рыжая действительно не слишком уютно чувствовала себя в этом чудном месте, смущенная происходящим значительно больше самого фон Штруккера. Сейчас во взгляде барона ей постоянно чудилась изрядная доза иронии.
- Найти. Я предлагаю Вам помочь мне ее найти, - легко и очаровательно улыбнувшись, поправила девушка. - Уничтожать ее на Земле будет слишком опасно: сущности таких масштабов обычно очень обижаются на уничтожение своих реликвий, а изменение орбиты вряд ли пойдет планете на пользу. В остальном все верно. О, как Вам угодно, герр; можете напомнить Аду о его долге и через сто лет, если хотите. В прочем, имейте ввиду, что у нас есть правила, которые мы не в силах нарушать. Вмешиваться в ход истории Ад все равно не станет, нам очередная драка с Иеговой ни к чему. В остальном же - я полностью к Вашим услугам.

Отредактировано Satana Hellstrom (2015-11-10 00:54:31)

Фон Штруккер нравился демону все больше. Несмотря на род занятий, который широкой общественностью обычно как-то не одобрялся, он отличался не только здравым прагматичным умом, но и хорошо подвешенным языком, чем был особенно мил сердцу такой язвительной скотины, как Сатана. Большая часть мужского населения при виде девушки, еще даже не касавшейся никакой любовной магии, теряла мозг где-то в пространстве и никакой пользы для общества больше не представляла, барон же даже особо в лице не поменялся. Наблюдая за тем, как он спокойно и деловито одевается, рыжая вздохнула. Угораздило же, ну.
Может быть, стоило все же пинками выгнать из котла кого-нибудь из уже мертвых нацистов и заставить поработать на благо общества?
- Скорее размышляю в слух, - уклончиво ответила Хеллстром, снова немного меняя позу и упираясь высоким каблуком в пол: несмотря на то, что она могла не шевелиться часами, девушка предпочитала давать телу осознание того, что оно вполне себе живое. - О да, именно он. Почетный гость, знаете ли, кто только не жаждет выразить оценку его увлекательному жизненному пути. Когда отцу становится совсем скучно, он любит ходить в этот увлекательный серпентарий. Я вот... Если сможем откопать этот замечательный привет из прошлого... Тоже все-таки схожу познакомиться. Героев надо знать в лицо.
Остроскулое лицо королевы стало немного расслабленнее; хищная жадность, притаившаяся в выражении ее глаз и изгибе полного рта, ушла, уступая место более спокойному чувству любопытства. Растревоженные слишком откровенным для делового зрелищем демоны, имен которым смертные как-то так и не придумали, предпочитая просто грешить, что жили за этим прекрасным фасадом, наконец-то уснули вновь.
- Ни капли. Из всех возможных имен я ненавижу только Джудит, так что всем остальным можете смело пользоваться. Ну, знаете, барон, это было бы самым легким вариантом с учетом моих пристрастий, - расхохоталась Хеллстром, на мгновение бросив на мужчину полный темноты взгляд, сквозь который на человека посмотрела вечность, - но Вы для него слишком умны. Добровольно впустив в жизнь Ад единожды, человек может считать, что ему лучше было бы застрелиться или не рождаться вовсе. От меня очень сложно потом избавиться, даже если сильно хочется, на чем в свое время погорело много талантливых, но не слишком дальновидных мужчин. В Вашем положении уже не совершают подобных идиотских поступков, так что я даже не смела предположить такое Ваше желание. Ну, с какой-то стороны даже жаль, конечно, с другой же... Кхм... В прочем, не суть. Так-то да, так-то, конечно, крепкие рабочие отношения - это главное для взаимовыгодного сотрудничества.
Еще один взгляд, обжигающий, жадный, с искрой искреннего, яркого интереса. Их общение походило на танец двух змей, слишком сытых для того, чтобы попытаться закусить оппонентом, но при этом точно знающих, что показать клыки вовремя является необходимостью. Игра "мы - очень приличные люди, которые не интересуются глупостями в рабочее время" затягивалась, становясь все более откровенной, при этом умело балансирующей на грани между фолом и подчеркнутой вежливостью; в глубине души суккуб теперь смутно подозревала, что еще парочка колкостей по поводу той самой горизонтальной плоскости - и ни до какого Аненербе со всеми его чашами, тайнами и великими целями они уже не дойдут еще ближайшие пару дней.
В лучшем случае.
Демоны были голодны.
- Не торопитесь озвучивать? - рыжая немного хищно усмехнулась, но только пожала идеальными плечами. - Что ж, Ваше право. В любом случае, своих сделок я не отрицаю, так что Вы в любое время можете назвать цену. Надеюсь, Вы не против, если мы обойдемся без контрактов с кровью и восковыми печатями?
В голосе суккуба звучала явственная ирония, которую можно было истолковать как "я, конечно, не против, но неужели Вы мне не верите?". С другой стороны, на месте барона она бы тоже никому не верила, а себе - особенно. Красивым женщинам вообще свойственно не оправдывать ожидания, причем зачастую даже не со зла, а просто потому, что так получилось; женщинам же родом из Преисподней сам Бог велел быть далекими от ангельской добродетели.
- Я думаю, что третье имя, которое ей когда-то дали древние люди, чтобы заменять истинное, было Шас'Ильмах, что в дословном переводе обозначало бы нечто схожее, но сильно более пафосное, - коротко улыбнулась демон, складывая тонкие ладони на коленях и сцепляя пальцы в "замок". Белое на черном; ярко-медное и такое же ярко-зеленое; контраст на контрасте: девушка вся казалась тонко вырезанной из спектральных цветов, не было в ней полутонов и оттенков. - Это вы про господина Шмидта? Забавный был товарищ... Ах да, план. Давайте я Вам расскажу остатки того, что откопалось в темноте ушедших лет.
Сатана негромко хлопнула в ладоши, и зеленоватый свет на кончиках ее пальцев взметнулся выше, образуя что-то вроде небольшого окна, в котором проявились очертания местности, набросанные чьей-то великанской рукой. Немного подавшись ближе, девушка пошевелила ладонью, заставляя искры замельтешить быстрее и собраться во вполне внятный облик карты, после чего, посмотрев что-то в блокноте, кивнула сама себе.
- Мне удалось отследить два последних появления этой силы в верхнем мире, в сорок третьем и сорок четвертом годах, как раз в том отрезке, когда она последний раз просыпалась. Сначала на территории Австрии, потом - Германии, где-то в юго-западной части страны, но точно локализовать сложно - слишком много времени прошло. Проблема в том, что никаких упоминаний в человеческих архивах про эту дрянь я не встретила. Не знаю, как такое возможно - может быть, исследователи по каким-то личностным разногласиям изъяли все записи того периода? Или не вносили вовсе... - Голос Хеллстром звучал весьма задумчиво. - Это было где-то в окрестностях Вормса, точность - порядка семи миль. Не уверена, находится ли она до сих пор там, с некоторой вероятностью - да, потому что перевозить подобное незаметно все равно очень сложно.

Барон оказался на подъём куда более легким, чем Хеллстром даже могла себе представить или надеяться: уговаривать его сделать что-нибудь в целом полезное для человечества и себя лично не пришлось и получаса. Возможно, в прочем, отгадка была в том, что за такое количество времени, которое он провёл в своей должности, мужчине уже попросту существенно надоело сидеть на месте. В конце концов, в том, чтобы отправиться с очаровательной девицей явного демонического происхождения к чёрту на кулички, чтобы искать там неизвестно что и неизвестно откуда взявшееся, была своя прелесть. Тут никак нельзя было предугадать, чем закончится подобная светлая затея.
- Они явно будут счастливы, - пробормотала Сатана, явно задумавшись о чём-то, - просто счастливы. И восславят имя моё, как причину их великой радости, в веках, не иначе...
На мгновение Хеллстром сосредоточилась, ясно, во всех деталях представляя, как её одежда превращается в нечто куда менее привлекательное, но зато значительно более удобное, и контур нежного чёрного шёлка поплыл, словно свежая родниковая вода, сплетаясь сначала в полупрозрачный силуэт, а потом стремительно обретая твёрдость материи. Спустя несколько секунд этой странной ряби девушка наконец встала с кресла, накидывая на плечи тонкую кожаную куртку и решительно пытаясь вспомнить, куда она в очередной раз умудрилась положить свои перчатки настолько надёжно, что опять смогла про них забыть. В прочем, ни тёмные джинсы, ни лёгкая рубашка с двумя расстёгнутыми верхними пуговицами не смогли скрыть мягких округлостей точёной фигурки, а как-то вовсе ненавязчиво стали их подчёркивать; теперь, когда рыжая стояла перед мужчиной в сапогах без каблуков, стало заметно, что она серьезно уступает барону не только в видимой хрупкости, но ещё и в росте - он был выше королевы чуть ли не на пол-головы. Это, в прочем, было достаточно приятным ощущением.
- Обычно так оно и бывает. Даже когда подобная вещь спит, она может звать, просто зов этот слышит не каждый. А Вы знаете толк в общении с милыми артефактными сооружениями разной степени мерзости, - признала девушка, чуть прищурившись. - Богатый жизненный опыт, герр фон Штруккер?
Прикрыв на мгновение глаза, Сатана попыталась предположить, сколько сейчас времени. Получалось, что около четырёх часов утра, может быть, уже даже ближе к пяти; что ж, в Германии сейчас был как раз разгар дня, то приятное его время, когда солнце уже взошло, но ещё не начинало подумывать садиться. Конечно, можно было пойти сложным путём многочасового перелёта, вероятно, с несколькими пересадками, но сегодня у рыжей не было настроения на то, чтобы вглядываться в облака с высоты птичьего полёта. Она явственно ощущала грозящие неприятности от просыпающегося артефакта, который никак не мог не почувствовать пламя, охватившее меченые им души; поэтому и добраться до этой треклятой чаши хотела как можно быстрее. Восстанавливать мир из пепла в очередной раз было очень затратно и уныло.
- Если Вы не будете против, то я предпочла бы телепортировать нас обоих в Германию, а не пользоваться... Достижениями цивилизации. Это существенно экономит время, знаете ли. Если Вам ничего больше не нужно здесь, то можно смело отправляться... На оперативные мероприятия, да, - белозубо улыбнулась рыжая, поднимая обе руки и собирая густую гриву волос в высокий хвост, который стянула резинкой со своего запястья.
Не то, чтобы им это сильно помогло, хотя теперь они лежали мягкими медными локонами на её плечах и груди как-то более упорядоченно - но и только. Честно признаться, порой Утренняя Звезда с лёгким намеком на тоску вспоминала то время, когда Стрендж создал её суккубью тушку из подручных средств, и на шевелюру их почему-то не хватило. Было в этом что-то значительно более удобное.

Независимо от расы и возраста, все мужчины были одинаковы; при любом удобном случае они предпочитали прихватить любимую железку, чтобы нежно с ней обниматься всю дорогу, даже если путь должен был проходить через безлюдную пустыню, где последний верблюд подох ещё сто лет назад, а значит и охотиться было не на кого. Княжна вздохнула. Зачастую она вообще старательно игнорировала существование в мире оружия, отлично обходясь магией, словом и собственным обаянием, но в случае с задачей "пойди туда, не знаю, куда" ей приходилось признать, что оно может быть не таким уж и бесполезным: урезонивать отдельные формы жизни сталью было куда разумнее, чем добрым словом.
Меч, как правило, оказывался куда более убедительным аргументом во внезапном философском споре.
- Если он не артефактный, то Вам всё равно не поможет, - наконец коротко пожала плечами Сатана. - Волшебные существа и прочая хтоническая дрянь может им только закусить до того, как окончательно решит пожевать Ваш китель. Я, конечно, могу зачаровать клинок на коленке, но обычно такая магия, не подкреплённая ритуалом, разваливается в самый неподходящий момент, так что если Вам захочется помахать клинком, делая из каких-нибудь мертвяков мелко нарубленный салат - я Вам найду что-нибудь из собственного арсенала. Гадриэль вообще будет счастлив притащить какую-нибудь особо редкостную железку - в последние три сотни лет их стало решительно негде выгуливать.
Девушка бросила один короткий и очень внимательный взгляд на фон Штруккера, который без всякого труда проникал под его китель и рубашку, скользил между рёбрами и с дразнящей лёгкостью находил там душу, что была подобна огромному махаону с тёмной каймой по краю крыльев. Люди без веры в богов - бич XXI-ого века; пытливый человеческий ум, отказавшийся уже однажды от языческих богов, стремительно уходил прочь и от монотеистических догм. Некоторое приятное разнообразие в атеизме и поклонении науке составляли разве что мусульмане, находившиеся сейчас примерно в той фазе религиозного экстаза, которую христианство переживало в Средневековье, но на них, как и на любых других фанатиков, опасных в своей этой непредсказуемости, ставку было лучше не делать.
В прочем, дьявол и все адские уделы совершенно не страдали от сакраментального вопроса, верят в них или нет. Это Раю с его возвышенными требованиями к чести, достоинству и праведности было необходимо, чтобы человек хотя бы иногда вспоминал, что у него кроме мозга (и то - не у всех, что характерно) есть ещё куда более эфемерная душа, Преисподней же было совершенно безразлично, хотели ли в неё попадать или нет. Грешили все смертные всех цивилизаций из ближайших миров, грешили увлечённо, с восторгом и полной самоотдачей, а потому и остаться без пополнения в своих угодьях лордам не грозило.
Однако сам феномен полного отказа от какой-либо веры и подмены её твёрдыми догмами научных изысканий Сатану забавлял. Она слишком хорошо осознавала, что на самом деле вера в Бога и вера в эволюцию друг от друга не отличаются ровным счётом ничем - кроме организаций, в которых верующие оставляют деньги, разумеется.
Сделав пару шагов, которых нельзя было разобрать - настолько стремительны они были, - Хеллстром оказалась рядом с Вольфгангом.
- На самом деле молитва имеет смысл лишь для того, кто молится. Дайте руку. Хотя нет, лучше будет, если Вы меня обнимете. Не там, - глаза суккуба вспыхнули немного насмешливо, но не зло, - держитесь. В первый раз моя телепортация всегда немного... Неприятна.
И вокруг вспенилась, поднимаясь из великого ничто, тьма, чёрными крыльями закрывая дочь дьявола и барона, которого девушка обхватила тонкими руками за шею; через секунду, когда чёрные ошмётки из стремительно тающего тумана опали на пол, их уже не было в спальне. Только запах, мягкий аромат розового сада с ноткой пепла, что струился с длинных рыжих волос, впитываясь в реальность хуже любого яда, - хотя бы потому, что от него не хотелось избавляться, - остался здесь, чтобы ещё тысячи лет напоминать в глубинах снов о прикосновениях прекраснейшей из земных женщин.

***

Спустя мгновение вселенский мрак расцвёл свежей зеленью; вернулись чувства, которые не могли воспринимать изнанку реальности, а потому каждый раз предпочитали просто пропадать. Рыжая, отпустив своего спутника, цепко посмотрела по сторонам и кивнула.
- Если я всё правильно понимаю с картой, то это Монсхайм. Ближе всего к точке, в которой эта чёртова чаша светилась последний раз. Куда-то на северо-восток отсюда, получается... Ну да, вон туда, - Хеллстром, сверившись с собственными ощущениями, неопределённо махнула рукой куда-то в сторону. - Но что там может быть, я не знаю. Бункер там или ещё что-нибудь в этом духе. Ничего не понимаю в военных сооружениях.
На них не смотрели - короткий жест длинных пальцев, обтянутых чёрной плотной перчаткой, набросил на двух гостей небольшой коммуны ауру незаметности, и их просто не видели; при этом, в прочем, на краю сознания люди осознавали, что что-то не так с этим местом, а потому старались его обойти. Покачиваясь на носочках, словно готовая в одно мгновение сорваться с места, девушка с интересом смотрела по сторонам, любуясь строгими линиями домов и аккуратно ухоженными кустами, высаженными вдоль дорожек. Во всем этом весьма скромном городке, который разумнее было бы называть посёлком, чувствовалась истинно немецкая аккуратность и педантичность; времени здесь как будто бы не существовало, оно обходило Монсхайм стороной, не трогая красной черепицы и аккуратных мощёных мостовых с крупными булыжниками в кладке.
Атмосферы тревожности, обычно присущей небольшим городкам в Америке, где вечно происходила какая-то отъявленная чертовщина, которая даже Ад могла поставить в тупик, здесь не чувствовалось. Безоблачное голубое небо ранней осени добродушно раскинулось над шпилем местной церкви ослепительным шатром, и всё здесь казалось мирным, уравновешенным и спокойным; не было здесь ни потрясений, ни тёмных легенд, ни страшных городских преданий, в которых оживали ночные кошмары. Что ж, это могло бы объяснить, почему артефакт проспал столько времени - здесь ему просто не находилось пищи, что смогла бы разбудить его кровавую суть на несколько десятилетий раньше. Как подсказывал княжне богатый жизненный опыт, обычно за светлыми и лёгкими декорациями скрывались такие тайны, каким запросто могли бы позавидовать некоторые серийные убийцы, не обладавшие достаточно красочной фантазией.
Дьяволица легко встряхнула волосами и потянулась, как огромная кошка, немного прогибаясь в спине и заведя руки за спину.
- Боюсь, что теперь инициативу Вам придётся брать на себя, - Сатана улыбалась, немного по-звериному щурясь на яркое солнце, - я хорошая волшебница, но в остальном как-то... Не моё это всё. Куда идти, что делать, зачем бежать - слишком сложные вопросы, непонятные. Простите, я могу называть Вас Вольфгангом? А то как-то слишком официально это "барон" выходит.

Отвлёкшись от созерцания флюгера на чьей-то крыше, девушка немного недоуменно посмотрела на своего собеседника. Неожиданный вывод; любой нормальный человек увидел бы здесь только безбрежное спокойствие из разряда "всё всегда идёт своим чередом"; хотя, конечно, фон Штруккер с огромным трудом влезал в какие бы то ни было категории обыденности, так что стоило ли особо удивляться его выводам.
- А мне Москва не понравилась, - беспечно отозвалась Сатана наконец, пытаясь осмыслить доводы мужчины. - Я там была... Когда-то... Давно. Плохой город, злой и шумный. В прочем, это неминуемая участь каждой столицы. Американские и немецкие ничем не лучше.
На замечание о неприятности места Вольфганга суккуб почему-то никак не отреагировала - по крайней мере, вслух, но вот глаза её стали намного внимательнее, пропуская сквозь себя напряжённое выражение вставшей на след ищейки. Старым солдатам, пережившим не одну войну, она всегда доверяла в вопросах безопасности собственной шкурки: несмотря на отменную интуицию, свойственную практически всем мистическим созданиям, некоторые вещи дочь дьявола так и не научилась ощущать. Возможно, архангельская кровь не ощущала в них опасности - всё же Воланду, прикладывая к этому невероятное количество усилий, навредить могли лишь его собственные братья и некоторые особо упорные языческие боги, да и то с большим трудом, - а вот сама Хеллстром была значительно менее устойчива к попыткам распять её на ближайшей стене с помощью какого-нибудь Копья Судьбы.
Воздух был свежим, и никакой опасности в нём не чувствовалось, но вскоре девушка поняла, что насторожило барона: он ощущал неправильность в местной идиллической тишине. Там, где всё слишком гладко, обязательно жди беды. Волшебница чуть заметно нахмурилась - паранойя или оправданные подозрения? Чёрт, слишком мало времени; будь у неё лишний час-другой, она бы сняла все слои внешнего с этой коммуны и разобрала её на кирпичики, чтобы добраться до сути.
Вздохнув, рыжая перекинула тугую косу на спину и поспешила следом за офицером, попутно вспоминая охранные заговоры, которые отводили неприятности. Там, где её высокие сапоги касались земли, оставались чуть заметные тёмные следы, таявшие спустя несколько секунд.

Постоялый двор, как его окрестил барон, или попросту мотель на языке остального населения скромного немецкого посёлка вскоре действительно нашёлся; он находился чуть в стороне от главной улицы, но Сатана, в силу того, что моталась по городам и весям значительно чаще, чем хотелось бы, умело ориентировавшаяся в незнакомой обстановке, довольно быстро заприметила рекламный баннер и потянула Вольфганга следом. Приспособиться к быстрому резковатому шагу мужчины было непросто, и, в конце концов, Хеллстром просто нагнала фон Штруккера и взяла его под руку, положив узкую ладонь на сгиб его локтя: так, по крайней мере, у неё появлялась возможность просить его сбавить скорость, не окликая каждый раз. Конечно, ей ничего не стоило двигаться на скорости, превышающей даже восприятие человека, не то, что его возможности, но суккуб тихо ненавидела собственную демоническую форму и лишний раз предпочитала её не беспокоить, старательно избегая знакомства с собственным Адом, живенько отплясывающим канкан в черепной коробке. Ничего хорошего там обычно не водилось, а потому и заглядывать лишний раз как-то не хотелось.
Одновременно королева напряжённо размышляла, как прикинуться нормальными гостями коммуны, а не дочерью дьявола и лидером одной из самых сильных террористических организаций современности. Лично у неё, к примеру, по понятным причинам не водилось даже паспорта: в Преисподней символом её власти и одновременно подтверждением личности служила серебряная корона, ледяным венцом поблёскивавшая в волосах, в верхних же мирах Сатана, девочка умная и весьма продуманная, предпочитала быстро сесть кому-нибудь на шею и свалить на него все организаторские вопросы вроде необходимости документов и прочих скучных вещей, зачем-то придуманных смертными. Багажа, опять же, чтобы изображать туристов, у них как-то не замечалось, а Вольфганг в его чёрной форме вообще вызывал какие-то смутные ассоциации, далёкие от просто случайных посетителей.
Княжна вздохнула. Вот так всегда: стоит только начать, и кучка проблем множится, точно снежный ком.
Ладно, чёрт с ним всем; в конце концов, придумают что-нибудь. Отец кроме идеальной фигуры и личика древнегреческой богини дал своей дочери в наследство ещё и мозги, которыми она иногда начинала пользоваться. Не очень часто, но всё же.

Им повезло: администратором небольшой гостиницы сегодня был парень. Он сидел за высокой стойкой, лениво клацая мышкой и что-то читая на мониторе ноутбука, и Хеллстром сразу заметно оживилась. Судьба передумала над ней издеваться и решила дать немного спокойной жизни с понятными ориентирами. Оставив барона, отблескивавшего военной выдержкой и аристократической сдержанностью ауры, девушка провела руками по волосам, щелчком пальцев вернула себе и своему спутнику ощутимость в реальном мире и подошла к стойке. Привстав на носочки, она оперлась локтями о столешницу и улыбнулась.
Поднявший взгляд юноша - ему было лет двадцать пять - знатно завис, моргая на прекрасное видение.
- Добрый день, - демон чуть подалась ближе. - А свободные комнаты ещё есть? Мы бы хотели снять на три ночи.
- К-конечно, - пробормотал служащий, пытаясь отлипнуть взглядом от идеального изгиба губ, ещё больше подчёркнутого аурой притяжения, которую рыжеволосая сплела вокруг себя. - Вам на двоих?
- Да, - девушка немного покачивалась на носочках, с каждым разом оказываясь всё ближе, пока наконец не смогла коснуться кончиками пальцев чужой руки.
Лёгкая вспышка магии; розовый запах стал на мгновение сильнее. Парень замер.
- Вот теперь можете спрашивать всё, что угодно, - обратилась Сатана к барону, чуть повернув голову. - Гипноз - великая всё же вещь.